— Он спас много мирных из кишлака, я тебе рассказывал, и духи об этом знают, хоть они и враги, но добро все же помнят.
— Откуда духи могут об этом знать? — у меня начал пробуждаться интерес к рассказу Туркмена.
— Духи пеленгуют наш базар по рации, поэтому основные приказы о проведении операций полкач доводит командирам подразделений лично, когда вызывает их к себе, а по радиосвязи уже идет второстепенный треп, или что-нибудь экстренное, когда нет возможности передать устно.
— Интересно, а мы еще удивлялись, нахрена командир всех «шакалов» к себе постоянно дергает, можно ведь и по рации сказать. Оказывается вон оно что.
— Так вот, оказывается, если не считать потери, то, не смотря на весь бардак, наш полк завершил операцию успешно. Как тебе это?
— Ты шутишь?
— Да какие там шутки. Уничтожить этот кишлак — это и была изначальная цель операции. Кишлак этот примерно год был союзным, они регулярно оповещали наших о проходе через расщелину духовских караванов.
— И че, духи не могли этот кишлак «расколоть»?
— Ну, наши тоже не дураки, они, я думаю, не сразу громили караваны, а пасли их до определенного места, а после разведка, якобы случайно, нарывалась на караван и его брали.
— Ну и на…я тогда размочили кишлак?
— Предположения такие, что кишлак начал работать в пользу духов. Недавно в районе Шинданта появились «стингеры», начались потери в авиации, отсюда следует, что караваны проходили через эту тропу, а из кишлака ничего не сообщали. К тому же недалеко от этой расщелины, на территории Ирана, появилась духовскае базы. Шинданские как раз и бучкались с наемниками, когда мы сюда на блоки вставали. Опять же решили, что наемники прошли через эту расщелину. Так что, у нас с самого начала была задача уничтожить этот кишлак, и завалить расщелину. Что мы и сделали. А эти запарки, которые произошли, только добавили поводу для разгрома кишлака. Вот такие вот дела.
— Ну так и разх..ярили бы этот кишлак сразу, чего было ждать, пока не случится вся эта херня. И ваще, как это операция, могла стать успешной, если столько потерь? Нехило мы преуспеваем. Я думаю, что этот кишлак с самого начала работал на два фронта, а до наших это только сейчас доперло, — высказал я свое предположение.
— Юра… Мне вот кажется, что взводный выстрелил из гранатомета в сторону озера не спроста, я думаю, что кто-то дал ему такое указание. То, что вы там с Бабаем шарахались, он, конечно же, не знал, но выстрел все-таки был не случайным.
— Ты хочешь сказать, что нужен был повод, чтоб разх-ячить этот кишлак?
— Все может быть. А то, что случилось после, это просто случайность.
— Ну ни х-я себе случайность! Духам и воевать с нами не надо, мы одними случайностями перех-ярим друг друга.
Разговаривая с Туркменом, я немного отвлекся от тяжких ожиданий.
Вдруг кто-то из пацанов выкрикнул:
— Бэтэр едет!
Это был Петруха, водила ротного, он показывал рукой в сторону кишлака. Все как по команде глянули сначала на него, потом туда, куда он показывал. Вдалеке виднелась полоска пыли, сомнений не было, это машина ротного. Все в одно мгновение замолчали и замерли в ожидании, командир выскочил из люка своего БТРа, комбат с замполитом спрыгнули с брони. Минут через пять томительных ожиданий БТР ротного подкатил, и резко тормознул между нашей машиной и БТРом командира. Через пару секунд откинулся водительский люк, и оттуда высунулся ротный, вытирая рукавом пот со лба, за ним следом откинулся командирский люк из него показался Хасан.
— Хасан! — выкрикнул я, и бросился к БТРу, за мной подбежал Туркмен, с двух сторон в ту же секунду нарисовались Сапог с Уралом, а за ними все остальные. Все пацаны были рады возвращению Хасана, и не скрывали этого.
Когда Хасан спрыгнул с брони, мы все окружили его, вид у Хасана был мрачный, в глазах не видно было радости от благополучного исхода.
— Хасан с тобой все нормально? — я тряс его за плечи, разглядывая с ног до головы. — Они ни чего с тобой не сделали? С тобою все нормально?
— Они Греку башку отрезали на моих глазах, как барану. И после трясли этой башкой у меня перед мордой, и говорили, что сейчас с тобой будет то же самое. Мне несколько раз запрокидывали голову и приставляли нож к горлу. Как ты думаешь Юра, со мною все нормально? — выговорил хриплым голосом Хасан.
— Пошли в машину, Хасан, — предложил я.
Все пацаны расступились, и мы с Хасаном зашагали к своему БТРу, чтоб там не произошло, но я был безумно рад встречи с другом. За нами следом последовали Туркмен, Урал и Сапог. Я оглянулся, ротный в это время что-то говорил командиру, рядом стояли комбат и замполит. Когда я пригнулся, чтобы залезть в десантный люк, то заметил, как из машины ротного медики вытащили тяжелый мешок и переложили в «таблетку», я приостановился и, развернувшись, посмотрел в сторону отъезжающей «таблетки».
— Прощай, Грек, хороший ты был мужик, — шепотом произнес я, и залез в БТР.
Протиснувшись в отсек, я присел рядом с Хасаном, напротив нас расположились Сапог с Уралом, Туркмен плюхнулся в водительское и повернулся к нам, в отсеке стояла гробовая тишина, все моча смотрели на Хасана. Через минуту послышалась команда комбата:
— По машинам!
В командирском люке появилась голова ротного.
— Ну как мужики, все нормально?
— Да, командир, мы в порядке, — ответил я.
— Ну и прекрасно, рад видеть вас вместе.
— Куда на этот раз покатим? — спросил Туркмен.
— Все кончено, уходим, — отрезал ротный.
— А что, кишлак громить не будем? — поинтересовался я.
— Нет, оставим в покое, духи отдали тело Саши в залог того, что мы не будем громить этот кишлак. Да и смысла нет, кишлак пустой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110