А потом сказала, что больше разговаривать не может – приехал клиент, встреча с которым назначена на три часа. Я положила трубку. Непонятно: неужели Брин рассердилась? В последнее время она вообще ведет себя как-то странно.Но весело все же было – по-своему. Наблюдая за тем, как Зак пожимает всем руки и беседует о еде, я вдруг поняла, что никогда прежде не видела его в таком свете. Зак был всеми уважаемым дегустатором. Законодателем вкуса. Наконец, просто мужчиной. Вот только люди меня утомили: никто не понимал, что я за птица и о чем со мной говорить. Объяснив в шестой раз, как мы познакомились с Заком, я направилась в туалет, в надежде хоть там найти уединение, и случайно подслушала разговор двух женщин у раковины. Через щелку под дверью кабинки были хорошо видны их ноги.– Автомобильная авария, – сказана обладательница бежевых лодочек, украшенных горным хрусталем.– Какой ужас! – откликнулись розовые туфли. – Она была красавицей.– Да, – согласились лодочки с горным хрусталем. Шикарная кожа.Владелица розовых туфель попросила подождать, пока она накрасит губы.– Зак просто душка, – продолжили лодочки. – Естественно, он сильно переживает. Еще бы, такая трагедия.Что-то в этих костлявых лодыжках было знакомое. Тут я вспомнила: такие же туфли были на Стиви.– Как ты думаешь, он встречается с этой особой? Стиви рассмеялась:– Вряд ли! Ты же помнишь, какая у него была жена.Лишь после того, как они ушли, я осмелилась спустить соду.– Ну что, развеялась? – спросил Зак, когда я вернулась.Я кивнула: да, развеялась. С меня хватит.Мы снова ступили на эскалатор. Я смотрела в затылок Заку: он медленно спускался вниз. В голове у меня вертелись слова: «Ты же помнишь, какая у него была жена». Вдруг Зак обернулся и увидел, что я на него пялюсь. Я отвела взгляд.– Ты, случайно, не помнишь, где мы припарковались? – спросил он.Он имел в виду этаж.– Э-э... может, на четвертом? – предположила я.– А не на шестом?– Понятия не имею, если честно. Я думала, ты запомнил.– Зря ты на меня понадеялась.Хоть на душе у меня кошки скребли, я не удержалась от смеха.Зак тоже засмеялся, смущенно потирая подбородок.– Вот черт! – Он почесал голову. – Гм... Выбирай: сверху начнем искать или снизу?Подземный паркинг под музыкальным центром занимает десять этажей. По ширине он не уступает футбольному полю, а по длине это целый квартал. Через каждые пятьдесят футов путь преграждает толстая бетонная стена, так что, если ты заблудился, приходится обходить каждую такую перегородку и смотреть, нет ли за ней машины. Вдобавок каждый этаж разбит на несколько уровней, что еще больше ухудшает видимость. С одного яруса на другой ведут клацающие металлические лестницы. Минут двадцать мы с Заком занимались поисками сообща, а потом разделились и стали прочесывать каждый свой ярус, чтобы сэкономить время.– Джесси! – позвал он с нижнего уровня. От бетонного пола отразилось эхо.– Что?– Прости, ладно?– Да что уж там... Ты же не нарочно. Повисла минутная пауза.– Поверить не могу, что мой чертов драндулет потерялся!– А может, украли? Снова долгое молчание.– Ну, если так, я бы только вздохнул с облегчением. Я хихикнула. Я давно скинула босоножки на шпильках, итеперь они болтались на моем указательном пальце. Мои подошвы почернели. Кроме нас, здесь никого не было: мы рано ушли с вечеринки, а спектакль еще не закончился. Я слышала, как Зак шаркает по полу нижнего яруса. Иногда он подпрыгивал – видимо, пытался разглядеть свое авто за рядами машин. У меня был его брелок: я размахивала кликером и время от времени нажимала на кнопку, в надежде, что его автомобиль – серебристый «ауди», который я видела тысячу раз, но который теперь слился с сотней других седанов, – отзовется.– Может, сделаем перерыв? – спросил Зак, перегнувшись через перила лестницы.Я ответила, что идея очень даже неплохая.– Сейчас я к тебе поднимусь.Он взошел по ступеням, взял меня за руку и жестом пригласил присесть на бетонный пол рядом с белым «ленд-крузером», таким блестящим, словно его отдраили воском.– Эх, вот тебе какую тачку надо было купить, – вздохнула я, прислонилась к автомобилю и вытянула ноги. Светлые волосы Зака были слегка спутаны, а голубые глаза от желтой подсветки казались зелеными.– А знаешь, сколько бензина он жрет? Ты считаешь, мне идет такое авто?– Да нет. Просто его издалека видно.– Ха-ха.Некоторое время мы молчали. Потом я нарушила тишину:– Забавно, нечего сказать.– Знаешь, что мне в тебе нравится, Джесси? – спросил Зак.Я покачала головой.– Ты ужасная врушка.– Неужели?– Еще какая! Помнишь свой двадцать четвертый день рождения?– Вы решили сделать мне сюрприз и устроить вечеринку.– Верно. Сесил тогда еще во время обеда поняла – ты знаешь, что мы повезем тебя к себе домой.– Правда? Почему же она ничего не сказала?– Она находила это жутко трогательным. Ты так старалась не подавать виду: боялась, что мы расстроимся, если сюрприз не удастся.Я объяснила, что в тот день мне с утра позвонила Лора, чтобы уточнить время начала вечеринки. Она не знала, что это тайна.– А потом Лора позвонила Сесил и сказала, что она, наверное, все испортила.Сес никогда мне об этом не говорила.– И почему мне никогда ничего не рассказывают? – посетовала я.Зак пожал плечами.Я принялась разглядывать свои сухие кутикулы. Затем положила руки на колени. Я очень тосковала по Сесил, но после этой истории на сердце у меня почему-то потеплело. Столько еще предстоит о ней узнать, хоть ее больше нет с нами!– Джесси?Я подняла взгляд. Лицо Зака было очень серьезным; широко открытые глаза выражали... не знаю, страх, что ли. Я даже не успела сообразить, что к чему, – он наклонился и легонько поцеловал меня в губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86