Инструкторша беспокоилась, не сбросила ли меня лошадь, но она крикнула ей, что со мной все в порядке, и она поможет мне добраться назад.— Ты вся белая как мел, — оглядела она меня. — Но лошади могут простудиться после такой скачки. Видишь, какой от них пар идет? Как только ты оправишься, поедем назад.— Я уже оправилась. — На самом деле я еле держалась на ногах. Ноги так дрожали, словно у меня были выбиты коленные чашечки. Она помогла мне оседлать Наба.— Я не хочу верхом.— Еще бы! Но если ты сейчас не поедешь, ты больше никогда не сможешь сесть на коня. Главное смотри, чтобы тебя не вырвало, и все будет в порядке.Она сложила руки лодочкой, чтобы я встала на них, и приподняла меня. Я улеглась Набу на спину, и она помогла мне поставить ноги в стремена. —— Да, досталось тебе! — усмехнулась она. — Ничего, жить будешь.Всю дорогу мы молчали. Казалось, прошла целая вечность. Время от времени она с любопытством смотрела на меня, не произнося ни слова. Когда мы доехали до манежа, она велела мне принять ванну.— Иначе завтра на тебе живого места не будет.Я вдруг раскисла. Мне ужасно захотелось, чтобы меня понянчили, убаюкали. Пока она наполняла ванну, я стояла в углу, обхватив себя руками.— Домой я тебя не отпущу, пока за тобой кто-нибудь не приедет. Лучше всего врач.— О нет, пожалуйста, только не врач!— Тогда твой отец. Или Крис.На самом деле, я давно поняла, кто она. Это была Джил, его тетка. Мне просто не хотелось ее узнавать.— Мы решили, что слово «тетя» нам больше ни к чему, — засмеялась она. — Он ведь уже взрослый, правда?Вот что я сделала с тобой.Может, теперь ты уйдешь?Меня разбудил телефонный звонок тети Джил. Было часа два пополудни.— Как поживает твой велосипед? — довольно странное начало для разговора, даже для нее. Я уже рассказывал ей о своем новом «кампаге»: о его тормозах и передачах… На нее это не произвело впечатления.— Не заедешь ко мне на обед?— С удовольствием, — обрадовался я. — А Гая захватить?— Нет, пожалуй, не стоит. С вами обоими мне не управиться.Когда я приехал, она выгребала из конюшни грязную солому и сбрасывала ее в мусорную кучу во дворе. Услышав, как я подъехал, она вышла встретить меня.— Двадцать восемь минут! — воскликнул я, свернув к ней.— На машине быстрее.Тут я заметил во дворе «фольксваген» мистера Гартона и до меня дошло, что это не совсем обычное приглашение на обед.— А он что тут делает? — я указал на автомобиль.Джил поддела на вилы свежую солому и бросила в конюшню. По двору пролился золотистый дождь.— Это не он, а Элен. Она тоже решила заехать ко мне на обед.— Но где же она?— Уснула на софе в гостиной. Спрыгнув с велосипеда, я побежал к дому, но Джил остановила меня:— Постой, Крис, пусть немного поспит. Она натерпелась сегодня страху: ее лошадь понесла.— С ней все в порядке?— Теперь да. Но она так скакала, словно хотела взлететь в небо, как птичка. Хорошо, что я была на Меркурии, иначе я бы ее не догнала. Я тебе честно скажу, Крис, она чуть не убилась.Прислонившись спиной к сараю, я медленно стал приседать на корточки.— Зачем она это сделала, Крис?Я не мог ей ответить. Я посмотрел в сторону дома. К горлу подступил ком, маленький, болезненный ком, который то расширялся, то сжимался.— Случилось что-то ужасное — да, Крис?Велосипед лежал на боку, колесо еще крутилось. Я продолжал вращать его пальцами.— Это как-то связано с тобой?Я кивнул. Джил снова вонзила вилы в копну и принялась бросать в конюшню солому, охапку за охапкой. Ее черная быстрая тень рассекала золотую копну. Она крякала, снова и снова поднимая вилы и раскачиваясь, и лишь на секунду останавливалась, чтобы откинуть темные волосы со лба.— Меня это не касается, и, возможно, я ошибаюсь, так что заранее извини. Но вот что я думаю: сегодня твоя Элен сделала все, чтобы у нее был выкидыш.Джил приготовила салат, но мы к нему почти не притронулись. После обеда она уселась на пол, обхватив колени руками. Мы с Элен сидели бок о бок на софе. В окне виднелось пастбище, где паслись лошади, а за ним раскинулось поле и вересковые пустоши. Несмотря на жару, под шершавой каменной оградой еще белел снежок. За окном шелестела молодая листва. Сквозь нее в комнату пробивалось солнце.— Странно, — сказала Джил, — я давным-давно бросила курить, а тут меня снова потянуло взять сигаретку. — Она потянулась и устало зевнула. — Просто я хочу вам кое-что рассказать и никак не могу решиться.В комнату вошел пес, громко ступая по деревянному полу. Он улегся на коврике рядом с Джил. Она гладила его уши.— Я никому этого прежде не рассказывала. Кстати, я обещаю хранить вашу тайну. Кому и когда вы об этом расскажете, ваше личное дело. Но в любой момент, когда понадобится моя помощь, я помогу. Договорились? — Мы кивнули.— А я вам хочу кое-что о себе рассказать. Это тоже секрет.— Я знаю тысячи секретов, — сказала Элен. — Когда-нибудь я не выдержу. В школе мне все поверяют свои тайны.— Ты мне никогда об этом не говорила, — удивленно сказал я.— На то они и тайны, — улыбнулась она. Скинув тапочки, она свернулась рядом со мной калачиком, теплая и близкая. Я наблюдал за Джил; никогда еще она не была такой растерянной.— Это случилось, когда Гринни было почти три, а мальчики уже в школу ходили. Я только-только открыла свой манеж, всю жизнь об этом мечтала. В тот год меня бросил Мак. А напоследок он сделал мне еще одного ребенка.— Я не знал… — начал я, но Элен положила мне, на руку ладонь, и я осекся.Джил не смотрела на нас, она уставилась в окно. Казалось, деревья снаружи беззвучно танцуют, их тени мелькали на стенах и на полу.— Я не хотела ребенка. Не рассчитывала и не хотела. Когда поняла, что беременна, я долго не могла в это поверить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52