— закричала Элен.— Забыл! — Помню, как я на ходу пригладил волосы, падавшие мне на глаза, и подмигнул ей. Куда торопиться? Еще тысячу раз успею ей сказать. — Наверное, какую-нибудь ерунду. Глупость какую-нибудь.— А сколько слов? — прощебетала она.— Ну, три, — сдался я. Элен залилась веселым смехом.— Получай три сдачи, Крис!В вестибюле ее не было. Зато я увидел ее подругу, Рутлин: она стояла, прислонившись к стене, под портретом завуча и беспечно насвистывала. Увидев меня, она помахала рукой и, радостно улыбаясь, направилась мне навстречу, непринужденно покачивая сумочкой, словно маятником.— Что случилось? — спросил я.— А что ты имеешь в виду? — Рутлин расплылась в улыбке. — Что, собственно, должно было случиться?— По лицу вижу. Где Элен?—· А, Элен! Элен пошла домой.— Но мы договорились встретиться.— Ей нездоровилось, вот миссис Клэнси и отправила ее домой. А пока что ты можешь проводить до дому меня.— Что значит «нездоровилось»? — я старался говорить небрежно, как Рутлин.Рутлин еще раз радостно улыбнулась, словно недомогание во время урока — лучшее, что могло случиться с Элен.— Да так, просто немного… — она помахала руками, изобразила шатающуюся походку. — Ну, ее немного шатало.— Что, она пьяная была? Рутлин громко расхохоталась.— Да нет, просто какая-то ерунда. — Она помяла в руках свою сумку. — Просто ей было не по себе, совсем чуть-чуть. Она просила передать тебе привет и тысячу поцелуев с надеждой на скорую встречу.— Пойду навещу ее.Я страшно волновался. Рутлин вывела меня из себя.—Может, не стоит? — остановила меня Рутлин. — Ей надо побыть одной.— Тогда позвоню, спрошу, как она.Она помотала головой.Подожди, пока она сама тебе позвонит. Ноги у меня подкосились.Ради бога, Рутлин, что происходит?— Знаешь что, — она задумалась. — Пожалуй, я как-нибудь вечером приглашу Элен в гости, и ты можешь зайти, тогда вы спокойно обо всем поговорите.Почему не сегодня?Подожди хотя бы до выходных. Серьезно, Крис, ей просто надо немножко придти в себя. Я знал, что Рутлин жалеет меня, но меня это только раздражало. Я почему-то неровно дышал. Вплоть до последнего воскресенья мы с Элен уже несколько месяцев встречались каждый день.Ну, а тебе, надеюсь, не возбраняется ходить к ней в гости? Это только меня они не выносят, будто я прокаженный какой-нибудь или у меня носки воняют.Сегодня я к ней зайду, — сказала она. — Ну, пока, Крис.Мы дошли до угла улицы, на которой жила Рутлин. К нам подбежал один из ее младших братьев, и она, смеясь, подхватила его на руки. Мне ничего не оставалось, как развернуться и уйти.— Эй, Крис, — крикнула она мне вслед. Я обернулся.— Лови! — она швырнула мне небольшой пакет.Едва свернув за угол, я распечатал его. Внутри оказался сборник сонетов Элизабет Браунинг, поэтессы Викторианской эпохи. На первой странице была надпись: «С днем святого Валентина, от Элен».Я не раз бывал у Рутлин, они часто устраивали вечеринки: яркие украшения, громкая музыка, потрясающая ямайская еда. Мать Рутлин, Корал, была огромной приветливой женщиной со сладким, как патока, голосом. Рутлин и все ее братья и сестры говорили на привычном шеффилдском диалекте, а у Корал был настоящий ямайский акцент. Мне всегда казалось, что она — идеальная мать, она просто светилась теплом и добротой. Вечно без умолку болтала, а когда была в хорошем настроении, даже пела.— Что за шкилет к нам пожаловал! — воскликнула она, открывая мне дверь.— Пора бы уж тебе малость нагнать жирку, дорогой. Ты ведь хочешь стать сильным мужчиной?— Элен пришла? — Я взволнованно озирался. В доме сновали хохочущие ребятишки, и все они показывали на меня пальцами.— Пришла. Они с Рутлин наверху секретничают. Растут девочки, у них уже свои тайны.— Да уж, эти тайны, — я ринулся наверх, прыгая через три ступеньки. Мне не терпелось увидеть Элен. Только перед дверью я на секунду замешкался и нерешительно постучал. Стоило мне войти, они сразу же замолчали. Было видно, что Элен только что плакала. Я смутился и замер в дверях.— Ну, как ты, Элен?— Пойду кофе сварю, — встала Рутлин.— Терпеть не могу кофе, — скривилась Элен. — У него вкус, как у горелой картошки.Рутлин вышла, прикрыв за собой дверь. Я подошел к Элен и пристроился рядом с ней на ручке кресла. Она даже не посмотрела на меня, и я никак не мог найти верных слов, не знал, как заговорить с ней. Откинувшись на спинку кресла, она тяжело дышала, еле приоткрыв рот и крепко зажмурив глаза. Никогда еще я не видел ее в таком состоянии. Я взял ее за руку, Элен не противилась, но ее кисть была безвольной и холодной.— Что с тобой, Элен, — спросил я. — У тебя грипп, да?Она мотнула головой. Сквозь ее сомкнутые веки просачивались слезы, которые она даже не пыталась скрывать. Они текли медленно и безостановочно, казалось, ручейки слез на ее щеках уже никогда не высохнут. В ушах у меня стоял гул далеких барабанов: я слышал биение собственного сердца; оно будто бы ворочалось в груди, больно и неуклюже. На меня накатила абсолютная беспомощность. Перед глазами стояла картина из моего ночного кошмара. Я вновь чувствовал, что трещина в льдине под нашими ногами становится все шире и чернее, что мы все дальше и дальше отплываем друг от друга. Я старался согреть ее руки в своих, словно пытаясь вдохнуть в нее жизнь.— Элен. Что случилось, скажи мне. На этот раз она ответила, только голос ее был таким пустым, напуганным и усталым, что в другой раз я бы его просто не узнал. Этот голос я не забуду никогда в жизни.
27 февраля
Здравствуй, Никто.У нас в ванной течет кран. Нужно сменить вентиль, говорит мама. Иногда ничего не замечаешь, а иногда всю ночь не можешь заснуть из-за этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52