Но надеждам Будды не суждено было сбыться.Я не знаю причин, мне открыты лишь следствия. Мара не становился слабее, но напротив, с течением времени он набирал силу. И именно на этот крайний случай Будда оставил бодхисаттвам Скрижали Завета. В них — указания к спасению, высшая Истина.Вчера схимник привез нам дурную весть. Сбылось пророчество: Мара достиг необходимой силы, чтобы завладеть, наконец, Скрижалями Завета. И только один из живущих ныне бодхисаттв мог остановить Мару… Это ты.— Не может быть, — у меня темнело в глазах, я не мог поверить в сказанное. — Господи, да какой из меня бодхисаттва? Я простой парень из простой семьи, без образования и единственной школой — школой войны.Лама только тихо усмехнулся в ответ на мои слова.Послушайте, а эти скрижали уже все — пропали? Безвозвратно? Может быть, я могу что-нибудь сделать?— Этого никто не знает. Схимник сказал мне, что он не может оставлять Скрижали более чем на семь дней. Вот почему у него были только сутки. Теперь он попытается защитить их сам, но это неравный бой.Даже если Схимнику это и удастся, Мара сделает все, чтобы мы не смогли прочитать их. И все будет продолжаться так, как идет, а силы Мары с течением времени растут. Если же Мара завладеет скрижалями, то конец времен наступит в ближайшем будущем.Впрочем, все это лишь предположения. Ты готов ехать?От неожиданности этого вопроса я потерял дар речи.— Ехать? Куда? — спросил я сдавленным голосом.— Ты должен найти Схимника, — ответил Лама.— Но как его искать?!— Я дам тебе провожатого. Он доставит тебя в Бурятию и передаст Хамбо-Ламе — высшему наставнику. Тот окажет поддержку. Но пойми меня: мы — буддисты, мы не схимники и многого не знаем. Мы помогаем им и сейчас делаем это, осознавая все значение происходящего. Принадлежность к конфессии не имеет значения.Сказав это, Лама замолчал. Через минуту он продолжил:— Слышишь это пение? Мы будем молиться о твоей победе до тех пор, пока у нас не иссякнут силы. Но это только молитва, действовать должен ты. Я думаю, что ты опоздал, но это только мысль, а есть еще дело. Пока жива надежда, пока ты есть — я верю, что все еще возможно. Ты едешь?— У меня есть выбор? — я озадачился, его вопрос снова словно бы ударил меня.— Выбор есть всегда, — спокойно ответил Лама.— Я еду.— Агван! — крикнул Лама.Откуда-то сверху послышался шелест босых ног. По лестнице, ведущей на второй этаж, сбежал мальчик, одетый в темно-малиновый монашеский балахон.— Да, Учитель! — сказал мальчик, припав перед Ламой на колени.— Это твой сопровождающий, — Лама показал мне на мальчика.— Да он совсем еще ребенок! — я оторопел. На вид мальчику было лет тринадцать-четырнадцать. Как это дитя может быть моим проводником?!— Скоро ты узнаешь — то, что видят глаза, не имеет значения, то, что видит сердце — не знает условностей, — произнося это, Лама даже не взглянул на меня. — Агван, — обратился он к мальчику, — ты поедешь с этим человеком. Это за ним приезжал Схимник. Он должен оказаться у Хамбо-Ламы не позднее третьего дня. Во что бы то ни стало. Слышишь меня, Агван? В дороге у вас будет и третий спутник… Вас будет сопровождать Мара.Я видел, как тень смертельного ужаса скользнула по лицу мальчика:— Я понял тебя, Учитель, — отчеканил Агван, поборов свое смятение.— Подойди ко мне, — сказал ему Лама. Мальчик, словно ветерок, скользнул к своемуУчителю. В течение пары минут Лама что-то говорил ему на ухо. Тот слушал и дрожал, его узкие монгольские глаза расширились.— Все, — закончил свои наставления Лама. — Данила, Мара искушал Будду, теперь он будет искушать тебя. Вот почему я даю тебе самое дорогое, что есть у меня. Агван — лучший мой ученик. Да, он мал, но не ты будешь защищать его, а он тебя. Тебе же надлежит защитить всех нас. Агван, собирайся, Данила будет ждать тебя у ворот. Часть вторая Смеркалось. Было видно, что Данила устал. Все это время он говорил не останавливаясь, не поднимая на меня глаз. словно читал какую-то книгу. Мы вьшли на улицу, направились к метро, спустились вниз по эскалатору и смешались с толпой. Тысячи людей сновали вокруг, и никому не было до нас дела. Сквозь шум мчащегося поезда я слушал рассказ о выборе человека, который не знал, между чем и чем ему выбирать. —Куда мы едем? — спросил я Агвана, когда мы сели в вагон метро.— Мы едем в аэропорт, — спокойно ответил ученик Ламы.— А-а-а, — протянул я.Странно, что я не стал тогда его спрашивать — почему мы едем в аэропорт, зачем мы едем в аэропорт. Видимо, он произнес это с такой уверенностью, что мой вопрос выглядел бы просто глупо.Мы добрались до аэропорта, вошли в здание. Агван попросил его подождать и пропал. Я сел в свободное кресло, вытянул ноги, скрестил руки, уронил голову и заснул.Я проснулся от пристального взгляда. Открыл один глаз и увидел его, Агвана — маленького,щуплого, в смешном монашеском балахоне, протягивающего мне билет.— Что это? —спросил я.— Билет до Улан-Удэ. Пойдем, уже объявили регистрации.— Что?! — только сейчас я понял, что мы не просто так приехали в аэропорт, не встречать кого-то, не выяснять что-либо, а лететь.— Восьмая стойка, — уточнил мальчик. — Пойдем.Не понимая, что я делаю и зачем, я молча повиновался. После регистрации на рейс я занервничал. У меня же ничего с собой нет, кроме надетых на меня брюк, рубашки и паспорта! Куда я еду?! Какого черта?! В кармане тридцать рублей, а я вылетаю в Улан-Удэ, о котором и слышал-то последний раз, наверное, в школе!Мой здравый смысл взял, наконец, верх:— Слушай, Агван, я никуда не поеду.Мальчик посмотрел на меня своими раскосыми глазами, потер бритую голову и ничего не ответил.— Агван, я, кажется, к тебе обращаюсь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32