Право выбора, о котором он говорил, он хотел сохранить отнюдь не за нею. Естественно, он думал о самом себе. Все правильно. Своя задница всегда дороже.– Ну что, еще по портвейну? – спросил я.– Да, пожалуй, хватит.– Определился, кто за него отвечает?– Думаю, да. Это скорее всего…В этот момент в туалете раздался дикий крик.«Получилось, – подумал я. – Надо вызывать „Скорую“.* * *В следующее мгновение в комнату внесли корчащееся тело. Оно издавало жуткие стоны и отборную матерщину. Тело принадлежало дембилю.– Он сам решил прыгнуть, – объяснил один из «ассистентов». – Валерка уснул, пока мы пробовали, и рука с унитаза упала. А он как раз в этот момент прыгнул. Сказал, что покажет нам всем как надо Родину любить.После осмотра, во время которого дембиль страшно ругался, мы пришли к выводу, что он сломал себе ногу. Всякий раз как мы к ней прикасались, он дико выл и обзывал нас ужасными словами.– Надо снять с него брюки, – предложил кто-то из «ассистентов».– Пошел ты! – закричал дембиль. – Я что, в больницу в трусах поеду?!!– Тогда придется их резать, – сказал кто-то еще. – Вдруг там открытый перелом.– Хотя, крови вроде не видно, – отозвался третий.– А вдруг она просто от шока не бежит. Так бывает. Сосуды сужаются.– Снимайте их, блядь, скорее! – испугался дембиль. – Хули вы встали? Подохну тут с вами, придурками!Никто не знал, как стянуть с него штаны, не потревожив его ногу. Посовещавшись, решили держать его на весу и тихонько стягивать. Для этого пришлось вынести из комнаты спавшего на полу бойца. Потом вынесли все стулья. Потом стол. Когда выносили стол, бутылки с него попадали. Он никак не проходил через дверной проем.– Тут совсем чуть-чуть не хватает, – сказал тот призывник, который вызвался прыгать первым. – Сантиметра два. Может быть, снимем дверь?– Я подохну, пока вы ее снимете! – в ужасе закричал с дивана дембиль. – Вызывайте «Скорую»!Мы оставили стол у двери и подняли дембиля с дивана. В горизонтальном положении стянуть с него штаны оказалось почти невозможно. К тому же здоровой ногой он очень ловко пинал нас в лицо. Кто-то предложил перевернуть его вверх ногами. Несмотря на то, что где-то внизу он продолжал страшно ругаться, звенеть упавшими на пол бутылками и хватать нас за ноги, дело теперь пошло на лад. Вскоре он лежал на диване в сиреневых трусах и громко матерился. Нога у него распухла как бревно, однако крови нигде не было видно.– Слава Богу, закрытый, – решили мы, но на всякий случай залили перелом водкой: кто-то сказал, что лучше продезинфицировать.– Ну, и как я буду теперь здесь лежать? – неожиданно тихо спросил дембиль. – Диван, блин, насквозь мокрый.Через полчаса приехала «Скорая», и его увезли. Хорошо, что у них оказались с собой носилки. * * * Когда мы вышли на улицу, было уже почти утро. Солнце еще не появилось из-за домов, но птицы орали как угорелые. Ночью прошел дождь, и теперь асфальт блестел черными лужами. Сергей шумно втянул воздух и улыбнулся.– Люблю, когда так пахнет. Свежестью. Москва утром – чистый кайф!Я тоже вздохнул поглубже.– Да уж. Особенно когда людей нет.Он взглянул на меня и засмеялся:– Ну и видок у тебя!– Ты лучше на себя посмотри, – вяло огрызнулся я.– Пойдем пешком, – предложил он. – Тут ведь недалеко.– Кому как. Мне, например, еще через полгорода тащиться.– Да пойдем. Останешься у меня ночевать. У нас две комнаты для гостей пустуют.– Ну, пошли. Все равно дома есть нечего.– Я тебя накормлю.– Пошли, пошли. Слушай, а что твоей матери скажем?– Она живет в другой стране.– Понятно.– И приезжать не собирается.– Я понял. Вопросов нет.Утро действительно было чудесное. Воздух казался таким легким, что временами мне чудилось – вот-вот и я улечу. Впрочем, скорее всего, так казалось из-за сумасшедшей ночи.«Нельзя так много курить, – решил я. – Или надо перейти на легкие сигареты».– Смотри, – сказал Сергей. – Листья на деревьях появились.– Точно, – отозвался я. – Теперь везде попрут. Весна, блин.Из-за поворота, позвякивая, выкатился трамвай.– Ты смотри, как он рано. Ну и жизнь, должно быть, у этих трамвайщиков. Куда он едет в такую рань?– А знаешь, как я познакомился с Мариной? – сказал Сергей.– Как? – словно бы нехотя спросил я.– В трамвае.– Да ты что? – я разыграл притворное удивление.Так иногда делаешь, чтобы ничего не сказать, но все-таки узнать, что будет дальше.– Правда. Я убегал от своих охранников и прыгнул в трамвай. Он как раз трогался с остановки.– Чего ты от них все время бегаешь?Он запнулся и посмотрел на меня.– А за тобой следили 24 часа в сутки, когда тебе было семнадцать лет?Я на секунду задумался и вдруг очень ясно представил себе этот ужас.– Наверное, ты прав. И что случилось в трамвае?– Я не знал, как заплатить за проезд. Там были какие-то штучки на окнах, но я не понял, для чего они.– Постой, ты, что, не знал, для чего нужен компостер?– Нет. Откуда мне было знать? Я в трамвай попал первый раз в жизни.– Что, никогда не ездил на трамвае?Я даже остановился.– Нет, – сказал он. – До этого случая – никогда.– А на троллейбусе?– Нет. Раза три на метро в детстве, когда с пацанами убегали с уроков, и все. В доме всегда был специальный шофер, который возил меня всюду, начиная с детского сада. Отец так решил.«Ни фига себе, поколеньице подрастает, – подумал я. – Что ж это ваши папики с вами сделали»?– Ну, ну, и что дальше?– Пришел контролер.– И это оказалась Марина!– Нет. Это был небритый дядька с плохим запахом изо рта.– А Марина?– Она стояла сзади и сунула мне в руку свой проездной.– Надо же, как угадала!– Наоборот. Он ее тут же оштрафовал.– «Есть женщины в русских селеньях…» Чего же она обратно свой проездной не взяла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13