Мы даже находились где-то рангом повыше. Поэтому машина действовала отменно, будто смазанная. Казалось, перед нами самые смазанные слизистые части тела во всем районе. Так что двумя палками больше, двумя меньше — не имело для нее значения. Этим и объяснилось ее столь удобное для нас смирение.
Удобное, но грустное. Мы не дождались от нее ни улыбки, ни жалобы, ни стона. Перед нами была дыра с растительностью вокруг — и ничего больше. Ловко сделанная кукла, которая какала по-настоящему, но не умела сказать «мама». К тому же была не такая уж красивая. Длинная доска с плоскими бедрами, без или почти без сисек, местами весьма костлявая. И совсем без жирка там, где ему не мешало бы быть. Ко всему тому — очень чистоплотная. Никаких струпьев на голове.
Я невольно вспоминал фразу Карно: «Словно трахаешь кусок воска». Это было неправдой, хотя и не лишено смысла, заставляя, однако, задуматься о смысле сказанного.
Тогда почему мы остались, спросите вы? На трое суток с этой малопривлекательной дылдой?
Причин было много.
Во-первых, потому что, как известно, мы — мудаки.
А потом, согласитесь, нам была нужна не кривляка, а именно дыра. Чтобы можно было в нее заглянуть. Ведь мы были одержимы одним желанием — трахаться. Мы могли этим заниматься круглые сутки. Вот мы и решили остаться, пока не погаснет пожар. Другого зада нам не предоставили.
* * *
Пьеро снова обретал вкус к жизни. Он осваивал свой шланг, да еще какой! И не переставал его мне демонстрировать. «Смотри», — говорил он и совал под нос. Воздух Пила пошел ему на пользу. Это было настоящее чудо! Просто завидки брали! Я чувствовал себя стариком. Я уставал, а он чем больше трудился, тем лучше у него получалось. Теперь я боялся только одного: что он у него лопнет. Перед девахой, которая не орала при этом, я был готов снять шляпу. Мне же пришлось ухватиться за что-то, когда эта свинья решила мне его продемонстрировать. И тут я сделал промашку. Хорошо смазанное девицей, сие орудие внезапно вонзилось в меня. Вот уж был сюрприз так сюрприз! Он пронзил меня до глубины кишок. Я постарался не кричать, чтобы не дать Пьеро повода насмехаться надо мной и не вызвать замечания девахи, которая никогда не кричала… Мне никак не хотелось выглядеть единственным крикуном в этой хате, и я сжал зубы… Ничего другого не оставалось, как сжимать их. Я и сжимал изо всех сил.
* * *
Девчонка эта обладала массой загадочных свойств. В ней было что-то ненормальное. Поэтому я решил задержаться, чтобы разобраться во всем.
Скажем, сисек у нее не было вовсе, и тем не менее от них нельзя было оторвать глаз. Почему? До сих пор ведь я любил бюстгальтеры с хорошо набитым товаром. Сам не мог себя понять. Что могло меня привлечь на этом худосочном торсе? Быть может, хрупкость и какое-то отчаяние, исходившее от ее плоской груди?.. Одна кожа по бокам да два коричневых полукружия, достаточно большие, но необыкновенно тонкие, почти прозрачные, так что еще немного, и можно было бы разглядеть сердце, и постоянно вздернутые, короткие и напоминающие кнопки выключателя соски… Да, грудей у нее не было, но зато было что-то большее! Бесконечная деликатность, прекрасный урок женского целомудрия! Перед нами была девица, которая никогда в жизни не посмела бы обременить нас своим неприлично тяжелым, белым и мягким выменем. С помощью Мари-Анж мы стали ненавидеть толстые груди. Нам хотелось защитить это хрупкое творение либо — кто знает? — может быть, уничтожить его. Детский торс и детский живот… а так как у нее была кукольная, вечно надутая рожица, то выглядела она очень молодо.
Но если можно было забыть ее молодость, хрупкость, целомудрие и прочее, следовало признать, что все, находившееся между бедрами, представляло анатомию многодетной матери, родившей трех большеголовых детей, матери семейства, похожей, для точности, на шлюху.
Ее высоко уместившееся на бугорке хозяйство было хорошо заметно. Перед нами находился настоящий стенд накануне праздника, открывавший для обозрения осьминогов, морские водоросли, морских звезд. Ее собственный мир… Только подумать, что находятся люди, готовые мчаться за 600 и более километров в поисках местечка для отдыха! Мы же нашли всеми забытый райский уголок, да еще с каким питанием! У этой окаянной Мари-Анж!
Как же можно было быть столь мало женщиной наверху и такой шлюхой внизу? Нашей планете угрожает новая раса девчонок. Марсианок. Эти гостьи из космоса ловко приспосабливаются к нашей жизни. Налицо покорение Земли с помощью больших нижних губ. Эта армия амазонок нового пола способна была лишь сбить с панталыку и настолько запутать, что сам окажешься не способен понять, кого трахаешь — парня, девушку или обоих сразу.
* * *
И еще одно. Было очевидно, что Мари-Анж не кончает. Иначе мы бы обратили на это внимание. В таких случаях бабы извиваются, благодарят… Такого с ней не было. Эта бесчувственная дрянь даже не пыталась симулировать. Но зато она заливалась так, что оторопь брала. Не выказывая при этом ни малейшего удивления, ни хоть капельки энтузиазма. Что же все это значило? Нам было приятно, но как-то подозрительно. Мы с Пьеро только переглядывались… Неужели то был подарок нашего предшественника — парикмахера?.. Тьфу! Могла же прийти в голову такая глупость!.. Но ее запахи мутили голову, и мы выталкивали эту дрянь мыться. Наблюдая за нею при этом.
После чего, слегка, понятно, поостывшие, снова принимались за дело.
И что же? Она продолжала в том же духе! Ну и прекрасно! Нечего привередничать. Раз сели за стол голодные, ешьте, что подают! И нет повода злиться. К тому же мы не ханжи. Обвязались салфетками и поехали!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111