МИХАИЛ. Вот вам и ого. А теперь сравните ваши 20 рублей с их 500 рублями. На свою недополученную двадцатку вы максимум две поллитровки не докупите. А они сколько теряют каждый месяц? В среднем 450 рублей! Вот и судите сами, кто больше теряет от того, что зарплата не повышается? НАРОД. Конечно они. На 430 рублей больше. Вот бедолаги МИХАИЛ. Сами видите, пока руководству не повысим, о вашем повышении думать нельзя. НАРОД. Как все связано! Недаром в нас Маляр говорил, что народ и партия едины. МИХАИЛ. Надо, же, простой маляр, и такое говорит. НАРОД. Да, Маляр Абрам Ильич. Он у нас массовиком-затейником работал. МИХАИЛ. А почему работал? Он что, на пенсию ушел? НАРОД. Не на пенсию, а за кордон. МИХАИЛ. Странно, такие правильные слова говорил и сбежал. Что ему здесь не нравилось? НАРОД. Мы сами виноваты. Раньше, когда он говорил нам что-нибудь вроде: "народ и партия едины", "планы партии - планы народа", мы смеялись. И он был доволен. А после XXVII съезда его шутки уже никого не смешили. Вот затосковал и сбег. МИХАИЛ. Почему смеятся перестали? НАРОД. Поняли, что так оно и есть. Это все равно, что над собственной грыжей смеятся. МИХАИЛ. Да, некрасиво получилось. А что-то женщин не видать. Куда вы их подевали? НАРОД. В бане они. Сегодня ихний день. МИХАИЛ. Что у вас и баня есть? НАРОД. Есть, все есть: и баня по субботам и в удовольствие работа, одного только нет - счастья. МИХАИЛ. Счастье в труде, товарищи. Нельзя нам об этом забывать. НАРОД. Помним! Поэтому и счастья нет, что мало трудимся. МИХАИЛ. Вижу, и до вас дошло. НАРОД. Дошло. Спасибо, Михаил Сергеевич, Приезжайте к нам еще раз. До свидания. МИХАИЛ. Так у меня еще есть время. Еще 25 минут могу с вами советоваться. НАРОД. Да ладно, отдохните лучше, а с нас и того хватит! МИХАИЛ. Вижу уже подзарядились, так и рветесь на работу. Здорово я вас воодушевил? НАРОД. Здорово! Послезавтра товарищам раскажем - тоже подзарядятся. МИХАИЛ. А почему послезавтра? Сегодня же и раскажите. НАРОД. Сегодня не получится. Подумать надо и разрядится. Начальство так и сказало: поговорите с Михаилом Сергеевичем по хорошему - по отгулу получите на обдумывание и разрядку. МИХАИЛ. То есть творчески хотите подойти к моим словам. НАРОД. Конечно, чтоб все по уму было. МИХАИЛ. Спасибо вам. НАРОД. Не за что. До свидания, Михаил Сергеевич. МИХАИЛ. Как не за что? Да вы сами не знаете, какой вы замечательный народ. НАРОД. Знаем. Мы - новая историческая общность. МИХАИЛ. Какая общность? НАРОД. Ну как же, вы нас сами так обозвали: Советский народ МИХАИЛ. Это не я. НАРОД. Да мы не обижаемся, Михаил Сергеевич. А почему вы сегодня без Раисы Максимовны? МИХАИЛ. Что, обратили внимание? НАРОД. Ну а как же! Непривычно как-то. Она не померла? МИХАИЛ. Да вы что! Типун вам на язык! Сплюньте три раза через левое плечо (плюет). А вы почему плюете? НАРОД. Неудобно как-то. МИХАИЛ. Да вы не стессняйтесь, по рабоче-крестьянскому. НАРОД. Тьфу, тьфу, тьфу! МИХАИЛ. Что же вы наделали? Как же я теперь в таком виде в шахту спущусь? НАРОД. А вы сначала на ферму зайдите - буренки оближут. До свидания, Михаил Сергеевич, приезжайте к на еще раз. МИХАИЛ. Стойте, куда же вы? Остановите их сейчас же, я еще с ними не попрощался! КОМАНДИР. Бесполезно, Михаил Сергеевич, у них смена кончилась. МИХАИЛ. (кричит) До свидания, товарищи! НАРОД. (кричит) Спасибо! МИХАИЛ. За что они меня благодарят? КОМАНДИР. За вашу веру в народ, за то, что верите, что еще раз с нами втретитесь. МИХАИЛ. А как же иначе? КОМАНДИР. Иначе нельзя, но они этого не понимают. Второй раз на такие мероприятия их разве зарубежной путевкой заманить можно. МИХАИЛ. Зарубежной, говорите. А что их так тянет за рубеж? КОМАНДИР. Любознательность. Каждому хочется от Эйфелевой башни или пирамиды Хеопса кусочек домой привезти. МИХАИЛ. Какой любознательный народ у нас! КОМАНДИР. Даже слишком. Многие в поисках тамошних достопримечательностей так увлекаются, что теряются. В прошлом году половина не вернулась. МИХАИЛ. Так надо же отыскать товарищей, помочь вернуться. КОМАНДИР. Помогаем, но таможня не пропускает - все мешки проверяет. МИХАИЛ. Жаль. Такое население теряем.
Диалог Тысяча Двадцать Первый
29 сентября 1988 года 13 часов 15
минут. Москва. Старая площадь.
Кабинет. Над столом в гамаке
покачивается бывший помощник
комбайнера. Бывшие технологи,
лекальщики, мичуринцы и ветераны
других мирных профессий пытаются
попасть в резонанс с колебаниями
руководителя. От окна к двери туда
сюда бегает генерал и пытается грудью
заслонить штатских от сквозняка.
МИХАИЛ. Все бы ничего, да вот национальные окраины словно ошалели - все отсоединится хотят. ЯЗОВ. Если так дело дальше пойдет, придется войска из Афганистана отзывать для усмирения этих недотыкашей. МИХАИЛ. Какие войска? ЯЗОВ. Ограниченный контингент, 250 тысяч красноармейцев. МИХАИЛ. Ого! А что он там делает, контингент этот? ЯЗОВ. Долг какой-то отдают. ЕГОР. Не какой-то, а интернациональный, и не отдают, а выполняют. МИХАИЛ. А как он туда попал? ЯЗОВ. Не знаю. МИХАИЛ. А кто знает? Ты же министр обороны и не знаешь? ЯЗОВ. Они до меня еще начали долг отдавать, я ткт ни при чем. МИХАИЛ. А кто при чем? Кто этим вопросом владеет? ЕГОР. Я! Все знаю: и сколько мы туда продовольствия и техники ввозим, и сколько медалей и орденов оттуда вывозим, знаю даже имена двух последних вождей ихней апрельской революции, а вот как этот ограниченный туда попал, не знаю. МИХАИЛ. Стоп, стоп, стоп. Я кажется начинаю понимать. Ты сказал, что знаешь ихних вождей апрельской революции. Мне кажется тут и разгадка кроется. Мы, наверное, ввели туда войска, чтобы защитить завоевания нашей апрельской революции. ЕГОР. Наверное. ЯЗОВ. Вряд ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38