- Любопытная картина, не правда ли? - Голос Гримсона заставил меня
вздрогнуть, - Как нетрудно догадаться, эта система ходов развивается
лишь после начала бурения очередной скважины. Вот поглядите - чем не
иллюстрация к концепции Бланга о живой природе Кабенга?
Он вывел на экран реконструкцию бурения восьмой скважины, заброшенной
полгода назад. Верхние три километра робот-бур прошел стремительно,
как в земных условиях, затратив на них всего пять суток. Но затем
начались задержки - я не специалист и не понимал, чем они были
вызваны. Примерно на двенадцатые сутки бурения, когда скважина
достигла глубины четырех с половиной километров, вокруг нее стали
появляться отдельные каналы, которые с каждым днем становились все
более многочисленными. Там, где еще несколько суток назад порода была
монолитной, теперь, по мере продвижения робот-бура все ближе к
Резервуару, росла все более густая сеть каких-то ходов, пока в конце
концов в полутора километрах от Резервуара не случилось то, что не раз
уже происходило на соседних скважинах - оболочка ее была разрушена в
нескольких местах, связь с робот-буром прекратилась, и через пару
суток в нем сработала стандартная программа самоликвидации. Восьмая
скважина была потеряна через шестьдесят суток после начала бурения.
- Как я понимаю, это - обычная картина того, что происходит?
- Более или менее. Я показал вам именно восьмую скважину, потому что
на ней более полно видны детали процесса. К тому времени мы установили
дополнительные приборы и датчики вокруг Туруу и смогли увидеть то, что
под нами происходит, во всех подробностях.
Раньше мы могли только догадываться.
- А следующие скважины?
- Они не столь показательны. Эта нас все-таки кое-чему научила, и мы
изменили тактику. Человек не зря сумел выйти к звездам, мы все-таки
учимся на своих ошибках, и учимся быстро.
Пожалуй, даже слишком быстро, отметил я про себя. И кому-то это очень
не нравится, и этот кто-то делает все для того, чтобы остановить нас.
Зачем? Скорее всего, мы попросту не способны понять, зачем. Но если
быть честными перед собой, то есть, есть причины, по которым можно и
нужно остановить нашу безудержную экспансию в Галактике. Потому хотя
бы, что эта экспансия грозит сама выродиться в Нашествие. Если
вдуматься, то то нашествие человека, о котором я говорил Графу, было
нашей повседневной реальностью. Мы единственные из всех встреченных
нами разумных существ осваиваем Галактику, не имея, если признаться
себе честно, вполне осознанной цели. И меджды, видимо, тоже ее не
имели. Что-то в нас самих, что выше нашего понимания, гонит и гонит
нас вперед, превращая в конечном счете из разумных существ в некую
стихийную силу, изменяющую все на своем пути.
- Как вы обьясняете то, что происходит? - спросил я.
- Кабенг - это загадка. Не только геологическая.
- Слушайте, Гримсон, - он меня, наконец, разозлил, - Перестаньте вы
увертываться, бросьте вы эти дурацкие намеки и недомолвки. Если вы
намерены еще что-то сказать - говорите. Нет - закончим этот разговор.
Только имейте в виду, что то, что вы мне уже рассказали, производит
весьма неблагоприятное, мягко выражаясь, впечатление о всех вас.
- Какое же именно? - холодно спросил он.
- Какое? Мне кажется, что вы здесь намеренно скрываете информацию,
существенную для всей нашей деятельности на Кабенге. Почему Академия
не имеет всех этих данных? Почему, наконец, их нет хотя бы у
руководства базы?
- Ваш второй вопрос некорректен. Руководство базы имеет все эти
данные. Поэтому первый свой вопрос вы можете адресовать им.
- Вы в этом уверены?
Он не ответил, и я понял, что вопрос был излишним. Немного помолчав,
он сказал:
- В конечном счете все зависит ведь не от данных как таковых, а от их
интерпретации. Руководство базы считает, что эти данные ничего не
меняют в нашем понимании целей воздействия на Кабенге, и по-своему они
правы. Есть и другие мнения. Вы знакомы с Бланга?
Снова в нашей бесседе выплыло это имя.
- Нет, - ответил я. Но я знал, о ком идет речь. Акра Бланга,
биоконструктор, работает на второй биостанции все восемь лет, с самого
начала проекта. Сто тридцать четыре года личного времени, прежде
работал информационным техником на четырнадцати базах - мнемоблоки
тут же выдавали их названия и годы работы - затем заинтересовался
биоконструированием, после учебы в Институте Биотехнологии в Глазго
восемнадцать лет проработал в различных центрах на Земле, а затем, в
сорок восьмом году, побывал на Кабенге. Тогда здесь проводились
испытания так и не прошедшего в серию рокатора-АМ. С пятидесятого года
- член инициативного комитета по воздействию на Кабенге. Один из тех,
по чьей милости мы здесь оказались.
- Вам следовало бы с ним поговорить.
- О чем? Об этих данных?
- Не только о них. Неужели вы ничего не слышали о концепции, которую
он разработал в последнии годы?
- Слышал. От вас, сегодня.
- Очень любопытная концепция. И она многое обьясняет.
Концепция... У меня тоже сложилась концепция, которая многое обьясняет.
Очень многое. Почти все. И аварии. И гибель людей, занятых на
неизвестно зачем выдуманных работах. И отсутствие Т-лакта для лечения
радиационных поражений. И вообще все, что только может тут
приключиться плохого. Простая концепция, идеально простая: здесь, на
Кабенге, как и в других местах, где мы подозреваем влияние Нашествия,
собралась кучка маньяков-самоубийц, которые делают все, чтобы
обставить свое самоубийство наиболее эффектным образом, а заодно и
утащить в могилу побольше попутчиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64