«В Италии мы всегда рассуждаем о правах и никогда об обязанностях. В Италии мы не знаем или притворяемся, будто не знаем, что каждое право подразумевает долг и что те, кто не выполняет обязанностей, не заслуживают прав».
Я имею в виду и тех, кто всем этим порожден. Я имею в виду, например, молодых людей, которые имеют машины за 30 000 долларов и путешествуют по миру, и как-то говорят на трех или четырех языка, но ни в одном не знают грамматики. Когда они посылают вам открытку из Диснейленда, Шанхая или Бомбея, в открытке полным-полно позорных орфографических ошибок. Я имею в виду выпускников университета, которые никогда не слышали ни о Consecutio Temporum (о согласовании времен), ни об истории. Они употребляют жуткий синтаксис, путают Муссолини с Росселини, которого считают только мужем Ингрид Бергман. Путают Чайковского с Троцким, Наполеона со знаменитым коньяком. Слава Богу, если они посмотрят кино, где знаменитый коньяк был полководцем, затем императором, проиграл битву при Ватерлоо и умер на острове Святой Елены. Пожалуйста, не спрашивайте их, кем были отцы-основатели Италии. При именах Мадзини, Гарибальди, Кавура у этих молодых людей потухает взор, вывешивается язык. В Америке ничуть не лучше, тут происходит то же самое. (Вчера вечером я видела по телевизору, как ведущий знаменитого ток-шоу расспрашивал молодых людей на улице. Он хотел понять, что знают молодые американцы об истории собственной страны. Он спросил восемнадцатилетнего бездельника-ньюйоркца, когда родился Джефферсон и чем он знаменит. Балбес ответил: «Какой это Джефф? Бейсболист?» Девушку двадцати четырех лет, отрекомендовавшуюся школьной учительницей, спросили о гражданской войне, и безответственная дура ответила, что американцы воевали с Англией. Что конфедераты были ребята с Севера, и были еще юнионисты — ребята с Юга).
Вернемся к юным итальянцам. Зато они знают, как напичкаться наркотиками. Как прожигать субботние вечера на дискотеках, как носить джинсы, стоимость которых превышает месячную зарплату рабочего. Они подобны студентам-снобам восьми самых дорогих платных университетов Америки, входящих в Ivy League. Эти, допускаю, могут знать что-то о Джефферсоне и Гражданской войне, но не имеют никакого понятия о том, кем был Бисмарк, или какие сражения были в Севастополе, или почему произошла Первая мировая война, или по какой причине потерпела крах Веймарская республика. Они знают зато, как доить родственников и увертываться от любой работы.
Еще они умеют прятать лица под вязаными шлемами, где есть только дырки для глаз, подобно антиглобалистским бунтовщикам Сиэтла, Стокгольма и Генуи, и играть в героических партизан, тогда как на дворе стоят времена свободы и демократии. Презренные моллюски. Ложные революционеры. Наследники шарлатанов шестьдесят восьмого года, которые грозились разрушить капиталистический мир, а сегодня управляют миланской биржей и удваивают свои капиталы на Уолл-стрит. Все это меня отвращает и возмущает, потому что гражданское неповиновение — серьезная вещь, а не повод для шуток и оБогащения. Процветание — завоевание цивилизации, не предлог, чтобы жить задарма. Я никогда не играла в эти игры. Мои родители тем более. Я начала работать в шестнадцать лет, черт побери. Мой отец в девять. Моя мать в десять. Перед тем как умереть, в возрасте 64 лет, она сказала: «Я счастлива, покидая этот мир, я вижу: нынешние дети не работают, как взрослые, а учатся в школах и университетах». Бедная мама. Она верила, что обязательная школа и доступные университеты (два чуда, о которых она никогда и не мечтала) подтолкнут молодых людей учиться тому, чему она не научилась и так хотела бы научиться. Она считала себя победительницей. Хорошо, что она умерла прежде чем поняла, что она проиграла, что мы проиграли снова. Да, проиграли. Ибо вместо образованных молодых людей мы имеем ослов с университетской ученой степенью. Вместо будущих правителей государства — моллюсков в дорогих джинсах и псевдореволюционеров в закрывающих лицо шлемах. И знаешь что? Может быть, в этом дополнительная причина, по которой нашим мусульманским оккупантам так легко вести свою игру.
А та Италия, которая во власти «стрекоз»… С нее я начала это отчаянное письмо, и эта Италия после моего письма возненавидит меня ещё сильнее прежнего. О, лжелибералы, оскверняющие и позорящие само понятие либерализма! Лжехристиане, порочащие и сквернящие само понятие христианства. О, ничтожества в обличий идеологов, журналистов, писателей, актеров, комментаторов, психоаналитиков, священников, общественных гуру и великосветских шлюх. Они вещают то, что им заказывают. То, что поможет им выйти «в люди» или удержаться в псевдоинтеллектуальной элите, или пользоваться соответствующими преимуществами и привилегиями. О, паразиты, сменившие Евангелие и марксистскую идеологию на модную «политкорректность»!
«Политкорректность» — это мода, а вернее сказать — мистификация, к которой во имя Братства (sic!) прибегает пацифизм. Тем самым перечеркивается даже война, которую мы не так давно вели против фашизма. Эта мода, а вернее сказать, эта мистификация — подлая попытка уравнять белое и черное, когда во имя Гуманизма (sic!) почитают захватчиков и порочат защитников, прощают преступников и осуждают жертв, оплакивают талибов и проклинают американцев, прощают палестинцев за любое зло, а израильтян — за то, в чем они не виноваты. Эта мода, точнее, мистификация, велит во имя Равенства (sic!) попирать заслуги и успех, ценности и конкуренцию. Поправ все это, ставят на один и тот же уровень симфонию Моцарта и ужас под названием «рэп», дворец Ренессанса и палатку в пустыне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43