Древняя и вечно молодая, она несла свои мутные и в то же время живительные воды вдоль низких, поросших редкими кустарниками берегов. Как приятно было бы прикоснуться к ее прохладе, овладеть хотя бы частичкой ее грандиозной силы. А если повезет, то и услышать в ее таинственном шепоте удивительные сказания о былых временах. О загадочном Греко-Бактрийском царстве, о воинственных парфянах и могущественных сасанидах.
Курс читала женщина. Молодая и очень симпатичная. Звали ее лейтенант Семенова.
— У Владимира Даля есть и еще одно название — вовкулака. Это человек, обращенный ведьмой или колдуном, или сам, как кудесник, перекидывающийся в волка и в других животных. Даже в куст или камень, — лейтенант Семенова внимательно посмотрела на нас.
Слушателей было всего четверо: двое, как и я, рядовых, а четвертый — сорокалетний прапорщик. Он вечно поправлял свои редкие, жирные волосы и при этом строил Семеновой глазки.
— А как вы считаете, зверь из Жеводана тоже был оборотнем? — задал вопрос Леонид, москвич-выскочка с вредным характером.
— Думаю, что да, — просто ответила женщина и присела на край моей парты.
Моего носа коснулся запах ее тонких духов, а глаза споткнулись о вид ее великолепных коленок. Я быстро отвел свой «бестыжий», как наверняка назвала бы его моя мама, взгляд. Лейтенант Семенова подарила мне обворожительную улыбку и поинтересовалась:
— А у вас, рядовой Майзингер, нет ко мне вопросов?
Я поскреб подбородок и только потом сказал:
— Нет. Потому что я не верю в оборотней.
Женщина по-собачьи наклонила свою симпатичную головку набок и спросила:
— Отчего же?
— Видите ли, — я сделал небольшую паузу, подыскивая нужные слова, — я убежден, что человеческое тело неспособно к таким метаморфозам.
Эти слова потонули в тишине. Мои сокурсники слушали, затаив дыхание.
— Вы же, наверняка, помните музыкальный клип с Майклом Джексоном. В котором он превращается в вервольфа.
Она кивнула.
— Там хорошо показано, как трещат кости, суставы, сухожилия, меняя свою форму. А через кожу лезет шерсть. При этом у оборотней все должно происходить в считанные минуты. Но самое интересное в том, что позже весь этот процесс происходит в обратном направлении. И никаких вам разрывов, ран, даже шрамов не остается. Вы меня извините, товарищ лейтенант (при этих словах красавица еле заметно улыбнулась), но даже ящерице нужно время, чтобы ее оторванный хвост регенерировался.
— Вам бы доклады читать, рядовой Майзингер, — буравя меня глазами, заметила Семенова. И, вернувшись к доске, продолжала: — Однако, молодой человек, все здесь гораздо сложнее, чем вы думаете. Сообщения о появлениях оборотней были известны еще в древности. Притом во всех частях света, без исключения… Не буду спорить, что анатомия человека слишком сложна, чтобы он мог менять свой облик в одночасье. И все же… — Она снова обвела нас взглядом, — Не все можно объяснить, а уж тем более постичь. В левитацию, спиритизм, в частности, столоверчение, и в порой самые невероятные проявления летаргии, верится тоже с трудом. А кто с этим никогда не сталкивался, в это никогда и не поверит. Мы же относимся к тем привилегированным, которые пытаются найти ответ на самые невероятные вопросы. И собрались здесь, чтобы подготовиться к правильному восприятию, оценке и действиям в момент контакта с феноменом.
Встретившись с ней глазами, я согласно кивнул.
— Ну и, насколько мне известно, вы уже не являетесь новичками. Каждый из вас успел обзавестись определенным опытом на данном поприще.
Теперь уже кивали все.
Питались мы в офицерской столовой, расположенной на территории какой-то воинской части. Хотя жили в здании недостроенного общежития, на другом конце Термеза.
Я вылавливал из компота разварившиеся абрикосы и отправлял их в рот. Напротив сидел Саня Кучин, с которым мы познакомились на занятиях. Родом он был из Павлодара и служил на полгода дольше, чем я. Вдруг он встрепенулся. Я сидел спиной к входу и не мог видеть, кто входил или покидал столовку.
— Рядовой Майзингер, — услышал я за спиной приятный голос лейтенанта Семеновой, — после обеда зайдете ко мне! Заберете свою тетрадь.
Я кивнул не оборачиваясь.
Кучин оскалил свои пожелтевшие от курева зубы:
— Трахнет она тебя, поверь моему слову!
Я с преувеличенным сомнением усмехнулся, ощущая под «седалищем» твердую обложку моей общей тетрадки.
Но, как оказалось позже, лейтенант Семенова вовсе и не собиралась затащить меня к себе в постель… Во всяком случае, до этого не дошло. Просто выяснилось, что она лет семь назад заканчивала степногорскую 6-ю школу и училась у моего отца. Такого поворота событий я и вовсе не ожидал. Мы до вечера гуляли с ней по берегу Амударьи, вспоминая родные края.
Москва готовилась к майским праздникам. Город обряжали в красное, и участковые с не по дням, а по часам возрастающим рвением проверяли «пьяные пятачки» на предмет задремавших там алкашей. Старшина Сатин, отмахиваясь от назойливых навозных мух, шагал через разбросанные по пустырю деревянные ящики. От обитой жестью халупы на окраине микрорайона за десятки метров несло мочой и еще чем-то кислым.
— Была бы моя воля, уже давно сжег бы эту дрянь! — вполголоса ругался милиционер.
Он ненавидел этот пустырь. Под ногами хрустело стекло. А в следующую минуту Сатин взвыл, наступив на торчащий из доски гвоздь. Ржавое острие проткнуло подошву сапога и впилось старшине в ступню.
— Мать вашу, засранцы! — теперь уже не боясь, что его услышат, во весь голос изрыгал проклятия участковый.
Пропрыгав на одной ноге до выкрашенной в синий цвет железной столитровой бочки, он брезгливо прислонился к ней спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95