В клинической ситуации это подразумевает, что и во время, и после анализа своего эдипального переноса невротический пациент будет использовать аналитика в качестве нового эволюционного объекта для своего незавершенного эдипального развития. Это тем более очевидно, чем в большей мере были поняты и тщательно проработаны триадные переносы пациента. Фантазии и эмоции пациента, которые продолжают оставаться эдипальными по своему характеру и будут становиться все более аналити-ко-специфическими, могут ошибочно приниматься как указывающие на возрастание до сих пор не проанализированных переносов. Будучи приучены рассматривать невротическую патологию существенным образом с точки зрения вытесненных бессознательных конфликтов, аналитики часто склонны сильно полагаться на генетические интерпретации переноса, даже когда взаимоотношения пациента с аналитиком более не «анализируемы» с исторической точки зрения.
Важно, чтобы аналитик был внимательным и интерпретировал остаточные переносы пациента и их инфильтрацию в преимущественно аналитико-специфические эдипальные желания и фантазии пациента. Однако фазово-специфичес-ки адекватным способом приближения аналитика к этому материалу будет эмпатическая помощь пациенту в понимании своего способа переживания себя и аналитика, а также помощь ему в восприятии этого как важное развитие, которое ранее было ему недоступно по причинам, понятым в анализе его переноса. Хотя и являясь тактичным и эмпатичес-ким, аналитик должен быть настороже и не допускать никаких компромиссов в аналитическом воздержании, делая таким образом возможным окончательную утрату эди-пальных иллюзий пациента достаточно подлинной, чтобы мотивировать и инициировать в нем эволюционное движение к возрастанию автономии и окончательной эмансипации от аналитика как эволюционного объекта.
Я попытался здесь сжато изложить некоторые менее известные точки зрения относительно природы и аналитического подхода к триадной патологии, в других отношениях широко и тщательно изучаемой. Теперь я намерен более подробно обсудить аналитическое понимание и способы обращения с вышеописанными диадными конфликтами, которые сохраняют хронические страхи позорных и унижающих переживаний у большинства невротических пациентов. Эти конфликты проявляются как общий внутренний запрет на самовыражение и/или как разнообразные нарциссические защиты и черты характера у пациентов, чья патология в ином отношении представляется преимущественно триадно мотивированной.
Очевидное главенство невротической патологии и отсутствие подлинных пограничных черт чаще представляются обусловленными либо игнорированием диадно детерминированных защитных внутренних запретов и нар-циссических защит пациента, либо их ошибочным пониманием и интерпретацией как триадных по своему происхождению. Хотя пациенту можно помочь стать относительно свободным от его триадно порожденных симптомов, его ди-адные конфликты, оставаясь неизменяемыми, как правило, наносят ущерб его общей радости жизни, свободному самовыражению и полному наслаждению социальными отношениями. Когда это происходит в тренинговом анализе, полное использование аналитиком своей личности в работе не всегда возможно, по этой причине также возникают трения в аналитических обществах, в то время как застарелые сохранившиеся нарциссические защиты аналитика могут достаточно часто приводить его к состоянию все^юльшей грандиозности и владения абсолютной истиной.
Структура диадных конфликтов, хотя она является вытесненной и таким образом имеет скрытую историю, значительно проще, чем структура триадного конфликта. Триадные конфликты являются полностью интернализован-ными, существуя между сознательным переживанием Собственного Я индивида и вытесненными интроективны-ми организациями конфликтных эдипальных репрезентаций с виной в качестве главного аффективного сигнала, предупреждающего об активации конфликта. В диадном конфликте вытесненное состоит из воспоминаний болезненно унизительных взаимодействий между ребенком и его индивидуальными диадными идеальными объектами, связанных с непереносимым и тревожным опустошением индивидуального переживания Собственного Я ребенка. Последнее мотивирует ребенка к длительной бдительности и превентивной защищенности от внешних объектов, стыд представляет сигнальный аффект по поводу любого предчувствуемого возрождения вытесненных нарциссических травм. Таким образом, диадные конфликты занимают промежуточное положение между конфликтами, переживаемыми интрапсихически, и конфликтами объектных связей (Dorpat, 1976), которые преобладают до установления константности Собственного Я и объекта.
Таким образом, решающе важным для аналитического подхода отличием между триадными и диадными конфликтами, по-видимому, является то, что в то время как три-адные конфликты сохраняют вытесненные образы сильно катектированных объектных связей, активно стремящихся к реэкстернализации в триадном переносе, диадные конфликты служат главным образом для сокрытия и избегания непереносимых состояний Собственного Я, что, наоборот, ведет к отсутствию их актуализации в переносе. Вместо этого конфликт, вызывающий вытеснение, продолжается в здесь-и-сейчас взаимодействиях с внешними объектами.
В некоторых отношениях диадные конфликты, по-видимому, сравнимы с травматическими неврозами, которые могут развиваться после переживаний, в которых субъективному существованию индивида серьезно угрожала внешняя опасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199