Такая чувствительность может сексуально сдерживать мужчин (в том числе из страха стать сексуально менее привлекательными, подобно женщинам) на более поздних стадиях семейной жизни, когда оживают или усиливаются эдиповы запреты на сексуальность. Наличие сексуальной близости пары на более поздних стадиях жизни – последний экзамен на проявление сексуальной свободы. Общее отрицание сексуальной жизни в пожилом возрасте – последняя версия попытки детей отрицать сексуальность родителей; так же, как и последнее выражение родительского чувства вины, связанного с их собственной сексуальностью. Забота о любимом спутнике жизни может стать чрезвычайно важным связующим звеном, контролирующим проявления диссоциированной агрессии пары.Изменения в степени власти и авторитета, обусловленые переменами в престиже пары, доходах и других сферах, связанных с профессиональной деятельностью и работой, не только влияют на эмоциональный баланс, но, как ни парадоксально, часто представляют собой непредвиденные последствия бессознательно детерминированных факторов. Классическим примером является случай с медсестрой, которая помогала своему мужу учиться в медицинской школе, удовлетворяя таким образом свою потребность в материнской опеке и его потребность в заботе. Став впоследствии известным врачом-физиологом, он почувствовал себя обиженным подобной материнской опекой и начал искать отношений, в которых он играл бы отца для молоденькой девочки-любовницы. Его жена с трудом сдерживала чувство обиды от потери роли заботливой матери и затаенное чувство обиды по отношению к властным мужчинам (зависть к пенису), активированное его профессиональными успехами.Или другой пример: нарциссический мужчина вступает в отношения с очаровательной, но простоватой и бесхитростной девушкой, побуждает ее к учебе и работе в надежде на то, что в дальнейшем она сможет стать его нарциссическим двойником, – и все это только для того, чтобы затем обнаружить, как ее расцвет пробудил в нем глубокое чувство зависти к женщинам и обиду на независимость обожаемой прежде девушки. Впоследствии он ее обесценивает и их отношения распадаются.Но время не только разрушает. Потребность в воспроизведении прошлых конфликтов для “залечивания ран” (Мартин Бергманн, 1987) может спасти любовные отношения, несмотря на сильную обоюдную агрессию. В попытке сохранить отношения возможно обнажение фантазийной, преувеличенной природы бессознательных страхов, сопровождающих вытесненную или диссоциированную агрессию. Способность с садизмом нападать на партнера и все же видеть, что его/ее любовь выжила, способность испытывать переход от безудержной ярости и обесценивания к чувству вины, сожаления и желанию возобновить отношения – все это бесценный опыт для отношений пары. Когда сексуальная близость и чувство удовольствия поглощают вытесненные элементы, связанные с подобным осознанием, с чувством вины и заботы, тогда сексуальное возбуждение возрастает, эмоциональная близость увеличивается, а вместе с ними растет и взаимная ответственность за жизнь друг друга.Эмоциональный рост подразумевает увеличивающуюся идентификацию на всех стадиях жизни, устраняя границы, разделяющие возрастные группы. Приобретенный опыт совместной жизни включает скорбь об умерших родителях, прошедшей юности, ушедших годах, о будущем, которого осталось так мало. Совместная жизнь становится сосудом любви, мощной силой, поддерживающей ежедневное существование перед лицом неминуемого конца.На более позднем этапе жизни преданность другому означает преданность своему внутреннему миру. Растущее с каждым днем осознание преходящего характера всех отношений перед лицом смерти усиливает значимость внутреннего мира. Отрицание человеческой смерти ограничено осознанием неизбежного конца и, в некотором смысле, конца совместной жизни пары, что пробуждает скорбь, которая по-новому освещает прожитую вместе жизнь и жизнь после смерти любимого человека. Тот, кто выжил, несет ответственность за продолжение жизни, прожитой вместе. Овдовевшая женщина, у которой теперь новый муж, поддерживает старые связи с другими парами, которые сопереживали ей в ее скорби. ПАТОЛОГИЧЕСКАЯ РОЛЕВАЯ ФИКСАЦИЯ Выше я описал случаи перверсий в любовных отношениях, ведущих к распаду пар из-за доминирующей роли агрессивных паттернов, сдерживающих сексуальное возбуждение, из-за доминирующей роли садомазохистических паттернов, контролирующих эмоциональные отношения, а также из-за доминирующей и контролирующей роли садистических аспектов функций взаимно проецируемого Супер-Эго. Еще одним видом перверсии является фиксация отношений на одном паттерне бессознательных комплементарных объектных отношений прошлого. Обычно прошлые взаимоотношения взаимодействуют с реальными отношениями. Иллюстрацией типичной гибкости взаимодействия партнеров может служить неосознанная смена мужем роли сексуального и возбуждающего лидера, который символически воплощает любящего и понимающего отца, на роль ребенка, получающего удовольствие от кормления матерью, символически представленной женщиной, подарившей ему свой оргазм. В дальнейшем он может превратиться в ребенка, нуждающегося в матери, кормящей его, укладывающей в постель, но может быстро сменить эту роль на роль отца, заботящегося о дочери, чинящего разбитую лампу, которую она не может (или делает вид, что не может) починить.Жена также может изменить свою роль взрослого сексуального партнера на роль дочери, о которой заботится мать, или на роль матери, кормящей мальчика-мужчину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100