Только очень уж эта кошка была велика, и вместо шерсти покрыта плотно пригнанными стальными чешуйками. Толстые задние лапы упирались в землю, чудовищные когти оставляли на камнях глубокие борозды, видимая часть туловища раскачивалась и выгибалась, могучий хвост был напряженно вытянут.— Сэр, — сказал вполне человеческий голос, раздраженный и жалобный одновременно, — не будете ли вы столь любезны поскорее очухаться и помочь мне?!Спотыкаясь о булыжники и прочие части осыпавшегося свода, Санди побрел к выходу и протиснулся в щель между драконьим боком (дракон в этот момент выдохнул) и тем, что с натяжкой можно было бы назвать косяком входной двери пещеры. Он почему-то совсем не удивлялся. В самом деле, если уж драконы и вправду существуют, почему бы им не говорить по-человечески?Выбравшись на волю, он глубоко вздохнул, с удовольствием и хрустом потянулся и огляделся. Красивый вид из окна подобрала себе эта рептилия! Далеко внизу, в тумане, текла река, шелковым блеском зеленели луга, мрачно клубились массивы лесов, тут и там пробиваемые лентами просек, и все это он видел сейчас с птичьего полета. Затем он обернулся к корчившемуся рядом дракону.— А почему я должен помогать тебе?— Но мне же больно!Против этого довода возразить было нечего. В самом деле, бедолага дракон находился в самом незавидном положении. Приподнимая среднюю часть гибкого туловища над землей, он понемногу высвобождал из завала свою корму, но шея его была по-прежнему плотно прижата к земле упавшим деревом, и, по-видимому, он уже достиг критической точки своей пластичности — петля, образованная его позвоночником, больше не стягивалась.— Между прочим, — сказал дракон, кося в сторону ваганта желтым глазом, в котором Санди отразился во весь рост, — я ничего плохого тебе не сделал.— Неужели? — Санди нащупал на затылке шишку.— Надо быть полным кретином, чтобы работать с такими энергиями в замкнутом пространстве!— Что-что? Какие такие энергии?На страдальческой физиономии дракона изумление сменилось выражением хитрющего довольства.— Да это я так, к слову, — заявил он. — Не бери в больную голову.Санди в этот момент действительно интересовался другим вопросом, а потому последовал мудрому совету дракона.— А не опасно будет тебя освободить?— Не опасно, ничуть не опасно, — уверял дракон. — Боже упаси любого дракона причинить вред такому, как ты!Санди спустился немного вниз, к их с Бриком бывшему лагерю, и вернулся с пилой.— Не дергайся, — предупредил он дракона, устраиваясь верхом на его шее. — А то башку отпилю.Дракон замер. Санди принялся за работу.— Что я вам сделал? — спустя несколько минут заныл дракон. — Приехали тут… двое на одного… Я вас не трогал!— А чего ты хотел? — Санди прекратил пилить и свесился вниз, заглядывая в драконьи глаза. — Чего ты добивался, когда крал принцессу?— Чего-чего! Поживи тут один, без живого слова! Без живой души, и все тебя боятся. Вы, люди, небось заводите себе живность: кошек там, собак, опять же канареек всяких.— Так ты ее завёл?— Ну… Она мне понравилась. И цвет такой приятный… — дракон осекся. — Так ты пилишь?— Пилю, — отозвался Санди, давясь со смеху. — Завел, значит, себе принцессу. Ну, и где она? И мой друг?— Уехали вдвоем, и слава богу! Ух! Слезай теперь, сейчас она сама переломится.Дракон пошевелился, напрягся, сосна вздрогнула, хрустнула и распалась на два отдельно взятых бревна.— Всё? — спросил Санди.— Не… Там сучок был, он мне чешую пробил и шею пропорол. Перевязать надо, как ты думаешь? Кровь ведь течет…— А чем? — поинтересовался Санди, обозревая эту необъятную шею.— Вон там, на горочке, у меня мох растет. Он целебный, нарежь его полосами и замотай.Санди пожал плечами и отправился нарезать мох мечом, нашедшимся на пороге пещеры. Когда он вернулся, дракон уже благополучно вытащил свою заднюю часть из завала, и пока Санди обматывал его шею мхом, не проявил ни малейших признаков агрессивности.— Есть хочешь? — спросил он.— А ты? — поинтересовался в ответ подозрительный Санди.— Да нет, я ел пару недель назад.— ?!..— Ты что, на самом деле ничего о драконах не знаешь? Дракон хочет есть примерно раз в три месяца. Зато уж тогда у него разыгрывается поистине драконий аппетит. Там, в пещере, наверно, от принцессы что-то осталось. То есть, мне же приходилось ее кормить!— Чем ты ее кормил?— Мясом, разумеется. Люди ведь плотоядные.— Мясом? Только? Да ты бы ее замучил! Берешся заводить принцесс, а сам даже не знаешь, чем их кормят!— Я так понимаю, — осведомился дракон, — ты вегетарианец?Санди давно уже чувствовал зверский голод, а потому быстро остыл.— Нет, — буркнул он. — Тащи!
Потом, когда Санди пообедал, а заодно, кажется, и позавтракал, и поужинал, они сидели рядышком у входа в пещеру и любовались расстилающимся внизу видом — нахохлившийся в своей повязке из мха, словно в трогательном пушистом шарфике, дракон и Санди, полулежавший, опираясь на локоть.— Сколько времени прошло? — спросил он.— Четыре дня, — вздохнул его собеседник. — Они очень переживали за тебя, твой друг всё пытался тебя откопать. Ну, а потом увёз, наконец, принцессу. Еле я дождался, пока они уберутся. Трое суток притворялся трупом, не шевелясь и почти не дыша, а иначе твой энергичный друг мигом добил бы меня. Трое суток лежать неподвижно и чувствовать, как из тебя вытекает жизнь… И думать о смерти… Это такой ужас! Однажды осознать, что тебя — не будет! Было с тобой такое?Санди перевернулся на живот, чтобы удобнее было смотреть в драконьи глаза.— В детстве. Как правило, такое переживают в детстве. А в двадцать лет кажешься себе бессмертным. Э-э… Ну-ка, признавайся, сколько тебе лет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45