Он спросил:
– А как остальные?
– Все готовы приступить к делу, кроме Уотсона и мальчишки Тилни. Не знаю только, как быть с пилотом.
– Значит, пятеро из восьми?
– Большинство.
– Тогда начинаем.
Глава 8
По песку шла арабская девушка лет четырнадцати, обнаженная. Маленькие груди подпрыгивали в такт движениям. Сержант Уотсон напряженно ждал ее, прикрыв глаза от жаркого марева.
Никогда раньше ему не случалось видеть миражей. Господи, прошло, должно быть, уже три недели с тех пор, как он последний раз был с женщиной. В Джебеле борделя не было, две недели никого не было рядом – только проклятый Харрис. И как это терпят нефтяники? Женщины в такие поселки не допускаются, их тут же изнасилуют.
Его коснулась легкая тень девушки.
– На всякий случай нам нужно знать, присоединяетесь вы к нам или нет?
Он скосил глаза и увидел штурмана. Мысленно выругавшись, сержант сказал:
– Вот уж не думал, что вы серьезно.
Моран всмотрелся в постоянно хмурую кирпично-красную физиономию: над мясистым носом почти срослись черные брови. Сержант растянулся в тени полога, оголив огромные лодыжки. С уходом капитана вид его был подчеркнуто неслужебный.
– Мы приступаем к работе сегодня вечером. – Моран заметил, что находившийся рядом Тилни тоже слушает. – Как только станет прохладнее.
– Дело ваше, я так понимаю. – Уотсон засучил ногами.
– Поэтому на вас не рассчитывать?
– Я бы не стал так формулировать. Вы ведь знаете, чем все это кончится, – вы будете надрываться день за днем и, пока дойдете до половины дела, окочуритесь от жажды, не говорю уж о голоде. Так какой смысл, а? Сейчас лучше всего тихо лежать и поменьше потеть, сохраняя силы до той поры, когда нас найдут. В пустыне можно прожить в два раза дольше, если экономить энергию.
Моран повернулся к Тилни:
– Ты тоже так считаешь, малыш?
Заметно было, как мальчишка призывает на помощь все свое мужество.
– Думаю, он прав. Думаю, каждый должен делать то, что считает лучшим. – Он изрек эти слова, как вновь открытую истину, ища поддержки у сержанта. – Нам нужно только знать, на кого можно рассчитывать, вот и все, – заключил, уходя, Моран.
Вдали, на гребне дюн, он заметил фигуру Таунса. Тот стоял спиной к самолету, расставив ноги и закинув вверх голову, – вглядывался в небо.
С этим ничего не поделаешь. До смерти напуганный мальчишка прав в одном: каждый имеет право на свой выбор. Возможно, в ближайшие несколько дней окажется прав и сержант. Они впятером решились свою энергию расходовать. Но этих двоих не в чем упрекнуть: нельзя принудить человека искать собственной смерти.
Весь риск лежал теперь на Стрингере. Он заметно расстроился, когда "мистер Таунс" не поддержал его проект; видимо, в душе он уважал Таунса и нуждался в его поддержке.
– Может, он еще присоединится к нам, когда дело пойдет на лад. Вы ведь знаете летчиков – они готовы взлететь в воздух на чем угодно, лишь бы лишний раз полетать, – успокаивал Моран конструктора.
– Он не верит, что самолет полетит. – Стрингер чертил ногой на песке.
– Но ведь конструктор-то вы, и в этом вы лучше его разбираетесь.
Уотсон и Тилни Стрингера не беспокоили. Его мысли все время возвращались к пилоту – ведь нет смысла строить новый аппарат, если его некому вести. Моран как мог убеждал его, отрезая пути к отступлению. У парня было нечто вроде боязни первой брачной ночи; он понимал – как только они приступят к работе, вся ответственность ляжет на него.
– Три года я сидел рядом с лучшим в мире летчиком, – уговаривал его Моран. – Если уж на то пойдет, полечу я.
За час до заката Стрингер собрал всех перед обломками самолета. Уотсон и Тилни остались в тени, Таунс все еще стоял на гребне дюн. На Кепеля рассчитывать не приходилось, Харрис, Робертс и Кобб ушли. Итак, их было пятеро. Белами, Кроу, Лумис, Стрингер и Моран. Все коротко обрезали штанины как часть стратегического плана: для сбора росы утром, когда будет нужный ветер. Наготове были длинные скребки, лотки для воды. Случись это завтрашним утром – они разложат парашютный шелк, покрывала сидений, отрезанные штанины, все, что способно впитывать влагу. До последней капли снимут они драгоценную влагу с корпуса, двигателей, крыльев.
Парни из Джебела – Кроу, Белами и Лумис – уложили в ряд десять обшарпанных ящиков с инструментами, открыли крышки и рассортировали содержимое.
Без курток, с оголенными руками, несмотря на щетину, они смотрелись работниками. Стрингер заранее попросил Морана:
– Объясните им, что надо делать. У меня не получится.
Он снова повторил подробности плана, демонстрируя их на разбитой машине. Казалось, не было ничего такого, чего бы он не предусмотрел; учел даже их совокупную силу в фут-фунтах.
Все окружили Морана. Каждый из них был инженером в своей области – два бурильщика, геолог, знакомый с механикой, штурман – с опытом расчетов, и авиаконструктор. У них были инструменты, хоть и изношенные, был еще пока и запас сил. Они решились на осуществление бредовой идеи, и он с замиранием сердца обратился ко всем:
– Я только что еще раз выслушал Стрингера и, честно говоря, уверен, что его план удастся. Следует помнить три главных момента. Со всей осторожностью нужно относиться к инструментам, особенно сверлам и полотнам пил, потому что заменить их нечем. Самую трудоемкую работу мы должны закончить в ближайшие две ночи, пока есть силы, а дальше все пойдет как по маслу. И третье. Не доводить себя до предела, экономить энергию. Девизом пусть будет: все делать спокойно. Стрингер хочет, чтобы я повторил все операции, и я его понимаю: ему нужно убедиться, что я сам все усвоил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61