Однако движение его так и осталось незавершённым: приоткрыв её, он услышал хлопок входной двери здания, мужские голоса и затем шаги по лестнице. То, что говорили мужчины, заставило Макарова прикрыть, оставив лишь едва заметную щель, дверь туалета и быстро повернуть располагавшийся на стене выключатель.
— Эдик, — крикнул кому-то, оставшемуся внизу, только что вошедший в здание комбината и поднимавшийся по лестнице человек, — подежурь у входа, никуда не отходи, чтоб кто-нибудь не впёрся случайно.
— Хорошо, Андрей, — откликнулись снизу.
— Давай, смотри, я через пять минут буду, с Алькой только переговорю, и сразу едем.
Через пару секунд Макаров увидел лицо поднимающегося на второй этаж человека, голос которого показался ему очень знакомым. Из тёмного помещения туалета даже в слабо освещённом холле не составляло труда узнать того, с кем вчерашней ночью он имел стычку в стриптиз-баре. Встреча с ним теперь, когда внизу того поджидали дружки, была бы для совсем недавно перенёсшего падение с высоты метров в пятнадцать и до сих пор ощущающего затухающую боль в позвоночнике Алексея совершенно некстати, поэтому, затаившись, он подождал, пока не отзвучали шаги, и только тогда снова осторожно приоткрыл дверь. Высокого мужчины с зализанными назад волосами на лестничной площадке к этому моменту уже не было, зато была открыта — о чем свидетельствовала падавшая на тёмный пол площадки второго этажа яркая полоса света — дверь, ведущая в студию пляжного фотографа.
Решившись, Макаров осторожно вышел на площадку. Два тихих быстрых шага вдоль тёмной стены, чтобы случайно не заметили от входа в здание, и он — возле двери студии. Темноволосый таможенник как раз в этот момент подошёл к противоположному концу комнаты и стукнул два раза Примерно через полминуты дверь приоткрылась, показалась голова фотографа. При виде стучавшего на лице его появилось удивлённое выражение.
— Ты чего, Андрей? — спросил фотограф чуть громче, чем требовалось, вероятнее всего, именно от удивления, поэтому Макаров хорошо расслышал вопрос. — Что случилось?
— Выходи, выходи, — нетерпеливо сказал вызвавший его мужчина. — Совет нужен…
— Какой ещё совет? — немного визгливым, недовольным голосом сказал фотограф. — Опять влез в историю?.. Из-за бабы небось?.. — спросил он по-прежнему стоявшего к Макарову спиной человека и, выйдя из лаборатории, встал перед прикрытой дверью, скрестив на груди руки. — Чего тебе ещё надо от меня, денег?.. Мало я тебе даю?.. Сколько раз тебе говорить, купи, в конце концов, всего, чего тебе не хватает… Бабу надо, купи бабу, мужика — мужика, они же все продаются, как тебе ещё объяснять?..
— Ну ладно, ладно тебе, Алик, хватит упрекать, я все понимаю… учту, — неожиданно заискивающим, не сочетающимся с его внешностью тоном произнёс вчерашний неприятель Макарова. — Я же к тебе за помощью пришёл, за советом, голова твоя нужна…
— Голова ему нужна!.. Потому что своей нет, потерял в очередной раз, — фотограф заложил руки в карманы халата, точно так, как он проделывал уже это, разговаривая с Макаровым, и сделал пару шагов вперёд, от двери, мимо стоящего перед ним парня. Тот был на много шире его в плечах и выше ростом, поэтому трудно было поверить, что он нуждается в помощи маленького странного человечка. Однако это было, очевидно, так. — Ладно, с чем ещё пришёл?.. — проговорил очкарик ворчливо. — Говори, что там у тебя, быстро… — расслышал Макаров, отодвигаясь от дверного проёма, так как фотограф продолжал медленно двигаться в его сторону и смотрел в этом же направлении.
Некоторое время вообще больше ничего не было слышно: похоже, собеседники стали говорить тише, а затем, когда Макаров собрался было снова заглянуть в приоткрытую дверь, он отчётливо услышал вдруг приближавшиеся к нему шаги, и пришлось срочно ретироваться обратно в туалетную комнату.
— А там надёжно будет? — долетел до Алексея обрывок сказанного высоким мужчиной, произнесённый в тот момент, когда он и фотограф выходили из студии на лестничную площадку.
— Да, я слышал от начальника строительства, когда он приводил ко мне фотографировать дочь, — средств из Москвы не ожидается, и стройку заморозили до следующего лета, — уверенно ответил фотограф.
— Отлично, значит, если мы его там похороним…
— Не найдут, — убеждённо закончил за него фотограф, — а до следующего лета уже одни кости останутся… Давай, Андрей, — сказал он, стоя возле двери студии в той же, что и прежде, излюбленной позе с глубоко засунутыми в карманы халата руками, — везите его туда, бросьте в котлован и землёй не забудьте присыпать…
— Зачем, ты же сказал, там территория охраняется, никто не ходит?..
— Не ходит-то не ходит, но на всякий случай осторожность не помешает. Сколько раз тебе это повторять, смотри — ты же на этом постоянно горишь, только успеваю выручать… Ладно, — неожиданно сменил фотограф тему, — когда тебе на дежурство?
— Завтра, — ответил высокий и вдруг спросил: — Ты что это, Алик, туалет забыл запереть?.. — Сердце Макарова замерло, он быстро отступил в сторону.
— Гляди, пьяница какой-нибудь забредёт, — продолжал знакомый фотографа, — дверь-то внизу открыта… — Он подошёл к двери туалета и толкнул её. Открывшись до половины, она спрятала за собой Макарова Ярко вспыхнул свет. Алексей чувствовал, что укрытие его совсем ненадёжно, за тонкой дверной панелью стоял его враг и осматривал небольшое помещение. Макаров приготовился к отпору.
«Пускай только, — подумал он, — этот ублюдок заглянет за дверь — узнает, что может быть гораздо больнее, чем ему было вчера. А фотограф?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86