Вот об этом в основном думал Макаров, пока, переворачиваясь, подобно какому-нибудь морскому котику, с живота на спину и обратно, он плескался, плавая разными стилями вдоль пирса
Эти мысли выглядят в наших глазах абсолютно бесполезными, поскольку, как мы помним, Макаров знал: Гостенин Паша с детства не умел плавать, не любил воды и ни за что не сиганул бы с пирса в морскую пучину, да ещё через частокол деревянных свай, да ещё ночью, в первом часу. А ведь именно это время его смерти было установлено экспертами. Откуда они, эти местные Пинкертоны, взяли, что Гостенин вообще прыгал с пирса?.. Прибило к пирсу, обнаружили в воде возле свай? Так он же мог утонуть где угодно, в любом другом месте. Разве не так? «Надо будет на всякий случай спросить у Воронцова, — вспомнил Алексей о том, что собирался звонить в Москву, — почему было решено, будто Гостенин утонул, прыгнув в воду с пирса. Пусть запросит у тех, кто непосредственно вёл расследование…»
Отлично все рассчитав, Макаров вышел из воды как раз в тот момент, когда нескладный, неказистый фотограф выписывал квитанцию своим, очевидно, последним в этот день клиентам. Ими были загорелый почти до черноты, худощавый парень с красивыми, мускулистыми руками и миниатюрная девушка в розовом бикини, симпатичная, как куколка, и, в отличие от своего кавалера, едва тронутая лёгким, золотистым, а не бронзовым, как у него, загаром. Молодые люди так замечательно смотрелись вместе, дополняя друг друга, что Макаров не смог сдержать своего восхищения.
— Приятно, наверное, фотографировать такие парочки? — обратился Алексей к вопросительно поглядывавшему на него фотографу, когда девушка с парнем отошли от стойки метров на десять.
— М-м, да уж, — задумчиво ответил тот. — Приятно… А что вы хотели? Может, «Полароидом»?.. Моментальное фото на память?.. — предложил парень.
— Пожалуй, — согласился Алексей, поняв, что так, позволив фотографу кое-что заработать, проще будет разговорить его. — А вообще-то, — сказал он полминуты спустя уже приготовившему аппарат молодому человеку, — сделайте-ка лучше обычный, двенадцать на пятнадцать, — он показал пальцем прикреплённый к стенду снимок выходящей из воды женщины, выбором позиции фотографа, позой объекта съёмки и даже окружающим пейзажем очень напоминавший лежащий в кармане его пиджака снимок Элины, прошлогодней (судя по всему, только прошлогодней) пассии погибшего Павла Гостенина.
Неожиданно фотограф выразил несогласие с требованием заказчика.
— Так не получится, — сказал он, не глядя туда, куда указывал Макаров, и в ответ на его удивлённый взгляд пояснил: — Двенадцать на пятнадцать сделать могу, но такого эффекта, как здесь, не получится. Это снималось утром, когда солнце светит оттуда, — он жестом показал, откуда светило солнце в тот час, когда делался снимок, — поэтому получились светящиеся отражения и блеск воды на коже. А сейчас у нас вечер, и, чтобы получить похожий результат, нужны осветительные приборы. В такое время я бы советовал вам сняться не в воде, а здесь, на песке, стоя спиной к морю; неплохо будет и на пирсе.
Алексей озадаченно посмотрел на невзрачного паренька.
— Вот это да, — покачал он головой. — А вы что ж, к каждому клиенту — с таким подходом: объясняете, как лучше сняться, что получится — что не получится?
Фотограф молча пожал угловатыми и костлявыми, словно вешалка, плечами.
— А что удивительного, обыкновенный профессиональный подход… Зачем мне тратить зря плёнку на явную халтуру, вы же сами потом от снимка откажетесь.
— Понятно, — сказал Макаров. — Но, может, тогда в другой раз, завтра, например?
— В другой раз, так в другой раз, — невозмутимо кивнул молодой человек и, открыв деревянный ящик, стал складывать туда свои принадлежности.
— А вы давно тут работаете? — наигранно равнодушно спросил его Макаров, продолжая с интересом рассматривать снимки на все ещё стоящем на прежнем месте самодельном фанерном стенде.
— Года четыре, — ответил парень. — Ещё в девятом классе начал помаленьку промышлять… До этого дядьке помогал. А вам это зачем? — покосился он на Алексея.
— Да так, — ответил, не кривя особо душой, Макаров, — люблю разговаривать с разными интересными людьми.
— О чем? — не польщённый, казалось, скрытым комплиментом в свой адрес, прежним равнодушным тоном спросил молодой человек.
— О жизни, о работе… А вы все эти снимки сами делали? — спросил Алексей, движением руки обведя фотографии на стенде.
— Странный вопрос, — хмыкнул парень, — естественно, все. С чего бы я вывешивал их иначе?
— А бог знает вас, фотографов, и ваши хитрости — может, реклама просто…
— С чего это вы взяли? Что за глупости? — удивился фотограф, впервые, пожалуй, потерявший прежнее безразличие в голосе и во взгляде. Похоже было, что ему не нравились бестолковые вопросы неудавшегося клиента. Это было видно хотя бы по тому, как, оставив в покое свой ящик, он решительно подошёл к стенду и стал снимать укреплённые на нем фотографии, убирая их тут же в бумажные пакеты.
— Да нет, не совсем уж и глупости, — продолжал, несмотря на его явное неудовольствие, настаивать на своём Макаров. — Вот, — указательным пальцем он упёрся в одну из оставшихся ещё на гладкой широкой доске фотографий, — точно такую мне показывал один приятель и утверждал, между прочим, что она сделана в ателье. И в самом деле не похоже, чтобы её делали на пляже, не так ли?
На снимке, на который указывал Алексей, была запечатлена красивая девушка в открытом красном купальнике, а на шее у неё сверкало, переливаясь, очевидно, в лучах специальным образом расставленных осветительных приборов, точно такое же ожерелье, какое Макаров видел на шее Элины на имеющейся у него фотографии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86