– Должно быть, тебе известно и что представлял собой их Нижний мир?
– Честно отвечу – нет, не известно. Кое о нем догадываюсь, кое-что предполагаю, но мало материала, чтоб сделать верный вывод.
– Так что же приключилось с Порком? – хитро прищурился Конан.
– Коротко говоря, потому что говорить длинно нет никакой охоты, с ним случилось то, что не произошло бы ни с одним киммерийцем, сколько бы мужества он ни потерял. Так?
– Можно и так сказать… – подумав, согласился варвар. – А точнее?
– Точнее ты мне сам расскажешь… И вот что. Пойдем-ка, брат Конан, достанем из погреба холодное вино. Пора уже…

* * *
«Ничего, – решил тогда Конан, заподозрив, что от него что-то скрывают, – я у вас выведаю, что мне надо. Сейчас или позже».
– Это ваше родовое гнездо? – киммериец продолжил расспрашивать своих новых знакомых.
– Да, пришлый человек Конан. Но, как ты видишь, от нашего Гнезда остались лишь я да дочь. Еще два круга солнца назад нас было больше двух дюжин… (Апрея уже не плакала, но в глазах стояли слезы.) Но наше Гнездо нашли люди из Серого Гнезда. Они стали нападать на нас, хотели отвоевать наши дома, наши ножи, наши охотничьи угодья. Мы решили – погибнем все, но не уйдем, не уступим наш дом врагам. Сейчас нас всего двое, и мы будем биться вдвоем. Только после нашей смерти враг войдет в эти дома.
– А как далеко вам доводилось отходить от вашего гнезда? – спросил Конан.
– Очень далеко. На несколько десятков дальностей полета стрелы.
– И везде то же самое? Деревья и деревья?
– Таков весь мир, который взывает к милости Азарха.
– М-да… А с людьми из других гнезд, не из этого Серого, вы…
Папаша Меркар резко вскинул руку с раскрытой ладонью. Конан тотчас умолк. Отец и дочь застыли, обратившись в слух. Киммериец тоже вслушался, и ему показалось, что он уловил далекий птичий грай.
– Идут. – Меркар с ловкостью, которой киммериец от него не ожидал, забрался в дупло и вновь появился на ветвях – уже вооруженным. Маленький лук и точно такой же, как у дочери, колчан с короткими стрелами за спиной. Нож на его поясе висел и раньше.
Когда Апрея обмолвилась, что враги из Серого гнезда намеревались отвоевать наряду с домами и ножи, Конан смекнул – металл в их древесном мире должен цениться так же, как золото в мире, из которого выбросил киммерийца Бел. Видимо, за плевый короткий клинок можно выменять немало здешних ценностей. А уж про меч и говорить нечего. Какие здесь могут быть ценности помимо металла?..
– Что думаете делать? – спросил Конан у Апреи.
– Биться, – ответила лесная лучница.
– А если это не враги?
– У нас нет неврагов.
На это Конану ответить было нечего.
– Уходи, пришлый человек Конан, – пробуя натяг тетивы, сказал ему папаша Меркар. – Тебе лучше переждать бой вдали от Гнезда.
– Я остаюсь с вами, – объявил киммериец.
– Ладно, – Меркар воспринял известие спокойно. – Хочешь, я дам тебе лук?
– Не нужно. Мне есть чем занять руки. Моим мечом.
Меркар с сомнением покачал головой.
– Он слишком длинный. Впрочем, дело твое.
– Где и как вы собираетесь принимать бой?
– Здесь. Передвигаясь вверх и вниз вдоль Гнезда. Укрываясь в домах, там же пополняя запас стрел.
Теперь пришла пора Конану покачать головой.
– Не уверен, что это самая разумная тактика. Правильно я определил, что идут с той стороны?
– Да.
– И они еще далеко?
– Пока не близко.
– Тогда пойду, встречу их на подходе. Глядишь, малость прорежу вражеские полчища…

* * *
– …На деревьях, Симур, драться мне до того не приходилось. Как-то уж так вышло… Обычно на деревьях я или прятался, или ночевал, или пользовался ими как лестницей, чтобы перемахнуть через ограду.
А тут – весь бой вести на ветках от начала до конца! Не слезая! Причем с людьми, для которых чаща эта – дом родной. Но я прикинул, что торчать возле ствола с дуплами вместе с папашей Меркаром и его дочкой – верная погибель. Окружат – и поминай как звали. Ну ничего, думаю, поглядим еще, чья возьмет. Любители легкой поживы из гнезд этих серых ведь не знают, что им навстречу движется варвар из Киммерии.
Нескольким штукам я выучился еще в детстве, в Киммерийских горах, когда меня наставляли не отчаиваться, оставшись без оружия, а находить выход при помощи того, что под рукой. Другие штуки я позаимствовал у дикарей, о встречах с которыми мне вообще не хочется вспоминать… Короче говоря, пользуясь запасом времени, я кое-что подстроил этим серым парням.
Чтоб было удобней подстраивать, я забрал ножик у Апреи. Нехотя, после раздумья, но она отдала его, одну из главных, если не главную ценность в их древесной жизни. Поверила.
Потрудился я на славу. Работал споро. Нашуметь я не особенно боялся. Даже наоборот – шум был мне как бы на руку. Если человек шумит, значит, ни сном ни духом не ведает, что к нему подкрадываются. И враги, несомненно, пойдут на звуки, то есть на меня, – чего я и добивался.
Что они уже рядом, я понял по истошному крику, раздавшемуся справа. Крик тот вышел таким, каким я и ждал. Не крик радости, удивления или предупреждения. А крик боли. Значит, один вляпался – и известно во что. Он ухватился клешней за лиану, натянутую как тетива, и сорвал с места сук. Сук (здоровенный, надо сказать, да ведь и Конан из Киммерии не слабак) я отвел до упора, вот он-то и шибанул со всего размаха неизвестного серого гнездовика. Судя по тому, что крик не смолкал, ветка не просто хлестнула лазутчика, а угодила в него одним из заточенных мною сучков.
Тут и слева раздался треск, а следом вопль. Тоже не приходится гадать, в чем дело – подрубленный мечом сук рухнул вниз вместе со ступившим на него человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85