Глава 3
Харпер солгал. Ему вовсе не нужно было спешно возвращаться домой. Была суббота. Впереди — уик-энд. Но он почувствовал, что должен как можно скорее уносить ноги из этого дома, населенного воспоминаниями. Он быстро катил на север, по Тридцать пятой магистрали к Оклахома-Сити, подгоняемый горечью и нежным запахом ее кожи.
Когда он добрался наконец до своей квартиры, через два часа после того, как выехал с фермы, он тут же выложил папку с бумагами Майка на письменный стол.
Стоит ли ему вмешиваться в дела Анни и Майка?
Впрочем, ладно. Он ведь сам напросился. С тяжелым вздохом он уселся за стол и начал проглядывать бумаги.
Харпер быстро нашел что искал и в негодовании смял в кулаке край папки. Как мог быть столь беспечным его младший братец? Какого дьявола он совсем не заботился о своей страховке? Неуплата взносов, ну конечно! Что можно было ожидать от него еще? На что теперь жить Анни и Джейсону? Им же еды будет не на что купить! Чековую книжку Харпер обнаружил в конверте с пометкой «Банк», где значилось, что денег на счету у Анни кот наплакал. Всего сорок семь жалких долларов.
«Майк, о чем ты только думал, когда оставил свою жену и сына на произвол судьбы!»
Молчание было ему ответом.
Харпера захлестнул такой гнев, что он долго не мог ничего соображать. Видимо, Анни придется продать ферму. Или, по крайней мере, часть земли.
Он продолжал просматривать бумаги, но тут другое открытие заставило кровь Монтгомери забурлить в его жилах. Майк, оказывается, уже продал большую часть фермы. Три отдельных участка земли за эти годы отошли соседям. Вся плодородная земля. Все, что осталось, — восемь акров пастбища и леса, окружавшие дом.
Майк, сукин ты сын, чем ты только думал! Ферма была твоим наследством! И наследством твоего сына! Эта земля принадлежала нашей семье почти сто лет! Как ты посмел продать ее?
Лишь в полдень в воскресенье Харпер смог заставить себя взяться за остальные бумаги. Может, там есть еще одна страховка? Непохоже, правда, но надо все же проверить.
Он нашел текущую страховку на дом, пристройки и имущество, страховку на машину и грузовик — и ничего больше. Случай клинический. Большинство людей страшно боятся потерять дом и не получить страховки. Но вот когда дело касается будущего их семьи, они почему-то думают, что будут жить вечно. К чему заботиться о страховании жизни? Всегда можно сделать это потом, ближе к старости.
Харпер потряс головой и снова раскрыл папку. На этот раз ему попалось свидетельство о браке Майка и Анни. Он заставил себя прочесть его, чтобы ее нежный запах и пара голубых глаз потеряли свою власть над ним. Навсегда.
«Свидетельство о браке Майкла Дейла Монтгомери и Анни Луизы Сэмюэльс.
Графство Кроу, штат Оклахома. Заверено 29 декабря…»
Что? Харпер не поверил своим глазам. Этого не может быть. Харпер зажег настольную лампу и еще раз проверил дату. Двадцать девятое декабря. Он повертел документ. Внизу стояла золотая печать округа, как и полагается на таких удостоверениях. Они ездили в другой город, чтобы их обвенчал некто по имени К.Чарльз Хаскелл, пастор первой Баптистской церкви крошечного городка Пума, штат Оклахома. Дата регистрации — третье января.
Сначала ему стало жарко, потом руки обдало ледяным холодом. Семнадцатого января он приехал на похороны отца. Но ведь Майк сказал ему, что они с Анни женаты уже пять месяцев. Пять месяцев. Именно так он сказал.
Неверными пальцами Харпер листал бумаги, пока не добрался до свидетельства о рождении Джейсона. Двенадцатого марта Джейсону Сэмюэлю Монтгомери будет десять лет. Двенадцатое марта — как раз девять месяцев с последней ночи Харпера в доме. Стало быть, это его сын — если только Анни не забралась в постель к Майку еще до того, как Харпер успел пересечь границу округа.
Подъезжая к ферме днем в воскресенье, Харпер чувствовал, что пальцы его ноют от того, что он с такой силой сжимает баранку. Желудок горел, точно кофе, выпитый с утра, был на самом деле серной кислотой. В груди щемило, и от этого прочие неудобства казались малозначительными.
Свернув с шоссе к дому, Харпер увидел три бронированные машины, стоявшие у дома с трех сторон, с открытыми дверями и включенными мигалками. При виде этой картины сердце Харпера едва не выскочило из груди.
Он немного успокоился — но только немного, — увидев полицейского, который стоял на слабом январском солнце у веранды, привалившись к стене, и чистил ногти лезвием перочинного ножа. Ни о каком насилии и речи быть не могло — если бы происходило что-то серьезное, полицейский не стоял бы в такой беспечной позе.
Но сердце все колотилось, как и прежде.
— Что здесь происходит? — спросил Харпер у представителя закона, поднимаясь по ступенькам веранды.
Полисмен сощурился. Сложил нож небрежным жестом и опустил его в карман брюк.
— А с кем я говорю?
Не вдаваясь в долгие объяснения, Харпер извлек свое удостоверение и помахал им перед надменным молодым блюстителем порядка.
Тот выпрямился:
— А, Бюро расследования? Эй, Фрэнк, — позвал он, обернувшись к входной двери. — Ты вызывал кого-нибудь из Оклахомского ФБР?
Харпер не стал дожидаться ответа, убрал документ в карман и прошел в дом. Его взгляд сразу же отыскал Анни. Его колени едва не подогнулись от облегчения. С Анни явно все было в порядке. Харпер огляделся. Шериф Фрэнк Кольер, двое полицейских и Анни.
— А где Джейсон? Что-нибудь случилось?
Анни открыла было рот, чтобы объяснить, но ее опередил шериф.
— Ты чересчур напорист для человека, который отсутствовал десять лет.
Харпер не удостоил его вниманием. Анни была еще бледнее, чем на похоронах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57