— Ты права. Я уехал.
— Ты не мог иначе. У тебя была работа.
Все это время, с удивлением думал Харпер, он проклинал Анни. И ни разу не подумал о собственной вине, не признался в ней, но ведь она существовала, она смотрела ему в лицо, отдаваясь эхом у него в мозгу. Он был молод и горяч и до глубины души уверен, что ничего плохого в его жизни случиться не может. Харпер принял как должное, что Анни со временем будет принадлежать ему, стоит только ему вернуться в родной городок. Он и пальцем не пошевелил, чтобы как-то упрочить их отношения, так он был уверен, что она любит его. Разве может что-нибудь случиться? Разве может что-нибудь быть не так? Он затянул свою поездку, потому что был на хорошем счету на работе и знал это. Он любил возбуждение, охватывающее при надвигающейся опасности, которой хватало на его службе.
Каким же самоуверенным и беспечным он был! Только сейчас Харпер осознал и свою долю вины в том, что произошло в прошлом.
— Да, все из-за моей работы, — с горечью произнес Харпер. — Но я же мог отказаться от нее. Я должен был отказаться. Я был бы здесь именно тогда, когда ты нуждалась во мне, а не торчал бы черт-те где, ловя бандитов и наркоманов. — Грудь его словно сдавило невидимым обручем. Он уставился в потолок и глубоко вдохнул, пытаясь облегчить боль. — Все эти годы я проклинал тебя.
— Потому что все случилось по моей вине.
— Я бросил тебя, Анни. Я был нужен тебе, а меня здесь не было.
— А откуда тебе было знать, что я такая наивная и слабая?..
— Ты была слишком молода, ты была беременна, тебе было одиноко, ты боялась. Ты думала, что я не вернусь.
— Ты ничего об этом не знал, — запротестовала Анни. — Я должна была больше верить тебе и быть тверже. Не сомневаться, что ты сдержишь свое слово.
Харпер печально улыбнулся.
— Да, ты должна была верить.
Ее обиженный вид заставил Харпера пожалеть об этих словах. Он больно уязвил ее. Может, он и, правда, немножко хотел наказать ее за то, что в их многолетней разлуке есть и доля ее вины. Но он хотел разделить с ней эту вину, сделать это теперь, глядя в будущее. Им обоим есть, в чем покаяться, но сейчас все это ни к чему. Главное, что они снова вместе.
— Анни…
Ее глаза расширились, она отпрянула от его руки, протянувшейся к ней. Харпер опустил руку и усмехнулся. — Опять? ОПЯТЬ боишься, что я ударю тебя? Путаешь меня с Майком?
Анни резко и горько рассмеялась — это удивило Харпера.
— Нет. Поверь, я вижу разницу.
— Стало быть, ты просто не хочешь, чтобы я трогал тебя?
Правда, от которой становится горько во рту.
Она снова сжалась. Обхватила себя руками и закрыла глаза.
— Не то, Харпер.
— Тогда что? — гневно крикнул он. — Каждый раз, как я подхожу к тебе ближе, чем на пять футов, ты шарахаешься от меня, точно я прокаженный. Что мне остается думать? Откуда мне знать, какого черта ты себе там выдумываешь?
Анни широко открыла глаза, и на скулах ее заиграли желваки.
— Если бы ты не был так дьявольски слеп, ты бы уж точно знал, что я думаю, когда ты подходишь близко ко мне! — выпалила она.
Смысл ее слов едва дошел до него. Харпер слышал лишь этот ее тон и видел именно тот гнев в ее глазах, которых ждал. Она потеряла голову! И прямо заявила об этом. Впервые со дня похорон Майка ее холодное спокойствие изменило ей.
Она подошла к немуи ткнула пальцем в его сторону.
— Ишь, какой ты проницательный, мистер секретный агент! — Анни снова ткнула в него пальцем, глаза ее так и горели. — Да ты дальше собственного носа ничего не видишь!
Харпер жадно рассматривал Анни, испытывая глубокое удовлетворение при виде того, что совершалось у него на глазах. Перед ним стояла настоящая Анни, та, которую он помнил, полная жизни и огня. Воодушевленная. Прекрасная. Сногсшибательная.
— Может, ты выложишь все напрямик? Она воздела руки и закатила глаза.
— Как тебя только держат в полиции? Теперь-то я знаю, почему ты за все эти годы так и не женился! Мужчины, которые не замечают, когда женщина теряет от них голову, остаются вечными холостяками!
Харпер засмеялся, не зная, как скрыть охватившее его изумление.
— Стало быть, ты потеряла голову от меня?
Ее лицо стало одного цвета с ее красными носками.
— Я сказала то, что сказала.
— Не уверен. — Харпер шагнул к ней и почти прижал ее к кухонному столу. — Вечер становится интересным. Что дальше?
— Хватит делать из меня дуру! Стараясь не касаться ее лица, он отвел непокорную прядь от ее щеки.
— Отступать некуда, леди. Осторожность требовала, чтобы он остановился, но Харпер не послушался.
Он всего лишь коснулся ее волос. И в нем вспыхнул такой огонь страсти, что он едва не рухнул перед ней на колени. Сейчас он ни за что не двинулся бы с места — даже если бы от этого зависела его жизнь.
— Харпер…
— Раз я хочу тебя, а ты хочешь меня, о чем же мы спорим?
Ее глаза потемнели, словно ночное небо.
— Это… — Она запнулась. — Это ты плохо придумал.
Он наклонился ближе и почувствовал знакомый детский запах — нежный и трогательный, ударивший ему в голову, точно крепкое приворотное зелье.
— Почему?
— Просто… потому что.
— Поцелуй, Анни, — Харпер наклонился еще ниже и ощутил ее дыхание у себя на щеке. — Всего лишь поцелуй — вот и все, что нам нужно.
И в ту же секунду, как только их губы встретились, оба поняли, что слова Харпеpa были неправдой. Одного поцелуя им ни за что не хватит. Ее губы лишь разожгли в нем огонь, жажду, желание. Его руки скользнули по ее плечам, он прижал ее к груди, чувствуя боль и наслаждение от соприкосновения с ее телом. То были небеса. То был ад.
Анни тихо застонала в ответ, и от этого стона он едва не обезумел. Пульс бился в висках в бешеном ритме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57