Пахло лепестками роз, пряными травами и сладким вином. Элис проснулась и сидела на меховом одеяле, держа в руке серебряный кубок.
— А я уже забеспокоилась, куда это ты пропал, — сказала она хрипловатым со сна голосом. — Приходил мой братец?
Саймон кивнул, не сводя глаз от Элис. Во сне ее платье немного сползло, и обнажившиеся плечи притягивали к себе взгляд Саймона.
— Хотел узнать, вынесла ли ты испытания первой брачной ночи, — сказал он.
— Он хотел убедиться в том, БЫЛИ ЛИ на самом деле эти испытания, — жестко поправила она. — Ты все сказал ему?
Она произнесла фразу на одном дыхании, и лишь появившаяся на ее щеках краска говорила о том, что Элис смущена и говорить об этом ей трудно.
— Я полагаю, что это не его дело. А вообще-то, как я понял, он решил подыскать мне замену.
— Ему нужен новый колдун? Прости, я хотела сказать — советник.
— Нет — новый муж для тебя. А поскольку найти его довольно сложно, он подумывает о том, не отправить ли тебя назад, в монастырь.
— Но я не хочу возвращаться в монастырь.
— Еще недавно это было твоей мечтой. Что случилось? В чем дело?
— В тебе.
Слово было сказано, и оно прозвучало коротко, но при этом бесконечно емко. Саймон застыл на месте, опустив голову. Он рассеянно смотрел на каменные плиты пола, боясь поверить своим ушам.
Элис сидела на его кровати. Платье ее было в беспорядке, волосы спустились, Саймону безумно захотелось лечь рядом и прижаться к ней всем телом.
Элис поднесла к губам кубок и сделала из него большой глоток вина, смешанного со смертельным ядом. В следующую секунду он вспомнил, что было в этом кубке.
Глава 18
Свой голос он услышал словно откуда-то со стороны. Звук катился безудержно и был похож на рев воды, прорвавшей плотину.
— Не-е-е-е-ет!!
Саймон птицей пролетел по комнате, выбил отраву из рук Элис, и капли вина выплеснулись, впитались в белые простыни, словно капли крови.
Элис непонимающе уставилась на мужа. Он озабоченно заглядывал ей в глаза, и взгляд его был похож на взгляд сумасшедшего.
— Сколько ты успела выпить? — хрипло выдохнул Саймон.
Он понимал, что может испугать Элис своим поведением, но сейчас ему было не до этого.
— Прости, — спокойно сказала она. — Я не думала, что ты поднимешь столько шума из-за того, что я сделала глоток из твоего кубка.
— Сколько ты выпила? — нетерпеливо повторил он.
— Глоток или, может быть, два. А в чем дело? Это было не простое вино?
Саймон на мгновение прикрыл глаза и заставил себя несколько раз глубоко вздохнуть. Когда он снова открыл их, то поймал на себе удивленный взгляд Элис.
— После этого вина ты уснешь, — спокойно заговорил Саймон, надеясь в глубине души, что сказанное им окажется правдой. — Я составлял сонное снадобье для леди Хедвиги.
Довольно топорная ложь, но сейчас ничего лучшего не пришло ему в голову. Не говорить же Элис, ЧТО это на самом деле за снадобье и для КОГО оно предназначено?
— Зачем ты налил его в кубок?
— Я хотел проверить его на себе, прежде чем давать другим.
— На себе?
Голос ее прозвучал приглушенно, и по остановившимся зрачкам Саймон понял, что проклятое зелье начинает действовать. Через несколько минут она крепко уснет, а проснувшись, не вспомнит ни единого слова из их разговора.
— Я подумал, что так будет лучше. Принять снотворное — это единственный способ уснуть, так и не притронувшись к тебе.
— А разве ты не хочешь притронуться ко мне? — прошептала Элис.
Она хотела его. Маленькая девственница, выросшая в монастыре, боявшаяся лошадей и грозы, она хотела его, колдуна и черного мага из Соммерседжа!
Голова Элис откинулась назад, и его взору открылась ее длинная лебединая шея. -
«Что будет, если я прикоснусь к ней сейчас губами?» — подумал Саймон.
Элис упала на подушки, чувствуя, каким тяжелым и неподвижным становится ее тело. Яд медленно растекался по жилам, опутывал Элис своей паутиной.
— Я боюсь тебя, — сказал Саймон, зная о том, что, проснувшись, она не вспомнит ни единого слова. — Боюсь любить тебя.
Слипающиеся веки Элис чуть дрогнули.
— Боишься заняться со мной любовью? — чуть слышно спросила она.
— Нет, — грустно ответил Саймон. — Боюсь, потому что мое сердце отвыкло от любви. Оно не выдержит такого переживания. Я боюсь, что любовь погубит меня.
Глаза Элис уже закрылись, но губы еще нашли силы, чтобы улыбнуться.
— В таком случае, — прошептала она, — тебя нужно погубить.
Она уснула. Это был не обычный сон, а тяжелое наркотическое забытье на грани жизни и смерти. Саймон был бессилен. Он мог лишь сидеть и смотреть на спящую Элис. Она лежала неподвижно и тихо дышала. Мерно поднималась и опускалась под тонкой тканью ее маленькая грудь, легко трепетали опущенные веки с просвечивающими голубыми ниточками вен.
Саймон вытянулся на кровати рядом с Элис, прижимаясь к ней всем телом. Несколько раз Элис принималась что-то говорить во сне. С ее языка срывались бессвязные слова, — очевидно, такие же бессвязные, как и ее сновидения, навеянные наркотиком. Вдруг она открыла глаза и какое-то время слепо всматривалась в лицо Саймона. Потом, облегченно закрыв их, снова откинулась на спину и погрузилась в забытье.
Элис выглядела сейчас трогательно-доверчивой, но Саймон ненавидел ее. Ненавидел свою слабость по отношению к ней. Ненавидел себя за то, что сидит возле этой женщины словно верный пес, в то время как мог бы поручить это Годфри. Его слуга был опытным человеком и вполне мог бы понаблюдать за тем, как организм Элис сражается с отравой. Но Саймон не мог позвать Годфри, не мог позволить ему занять место возле спящей Элис.
И сам не мог отойти от нее ни на шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99