Митчелл поднялся с места при их приближении; когда глаза мужчин встретились, возникло ощущение неловкости. Ройс почувствовала в кивке Митча враждебность к Бренту. Потом Митч обернулся к ней, но она намеренно смотрела не на него, а на Брента и беспечно улыбалась.
Она опустилась в кресло, едва расслышав обещание Брента навестить ее чуть позже. Почему Митч недолюбливает Брента? Она ожидала, что враждебность будет односторонней. Брент пользовался всеобщей любовью. Он обладал приобретенным явно не по наследству умением располагать к себе людей.
Она попробовала вино, исподтишка изучая Митча. Ближе к сорока годам, высокий, темноволосый, он отличался тягостной для окружающих привычкой в открытую оценивать людей. Он не отрывал взгляд от ее лица, однако она была готова поспорить, что он обратил внимание на ее острые, высокие каблучки и мог бы в точности назвать перед присяжными размер ее лифчика.
– Ваша статейка на прошлой неделе о волшебных палочках была просто уморительной, – сказал Арнольд Диллингем, воодушевленно кивая седой головой.
Миссис Диллингем согласилась с мужем, сделавшим состояние на кабельном телевидении, и добавила:
– Я просто покатывалась от вашей статьи о домашней пыли! Я и представить себе не могла, что пыль у меня дома – на самом деле омертвевшая кожа. Вот не знала, что люди линяют, прямо как собачонки!
– Человеческая кожа все время отслаивается. – Она смотрела на Диллингемов, но чувствовала на себе беспардонный взгляд Митча. Угораздило же ее надеть платье с глубоким вырезом!
– Главное, у вас это получилось безумно смешно! – молвила миссис Диллингем.
– На это я и рассчитываю, – сообщил Арнольд всем за столом. – У Ройс юмористический подход к жизни. Это нетрадиционно и очень интересно.
Она просияла, с полным на то основанием гордясь собой. В конце концов, много ли наберется журналистов ее возраста – тридцати четырех лет, – публикующих дважды в неделю статьи за своей подписью по всей стране, а по воскресеньям – еще и тематические статьи?
– А телешоу вы смогли бы вести? Смогли бы воспользоваться этим своим даром при обсуждении важных проблем? – спросил ее Арнольд.
– Думаю, смогла бы, – ответила Ройс как можно более уверенно. У нее не было опыта работы на телевидении, однако она намеревалась попробовать свои силы. Она устала сочинять юмористическую колонку и хотела заняться важным делом. Именно этот шанс предоставлялся ей сейчас.
– Вот и я так думаю, поэтому лично подыскал интервьюируемого для вашей первой, пробной программы.
– Великолепно! – отозвалась она, помрачнев. Она надеялась, что сможет обсудить со знающим человеком тему «Бедствующая женщина». Дома-убежища для женщин, подвергаемых дурному обращению, были хорошо знакомой ей темой. Становлению программы помогала в свое время мать Ройс. Сама Ройс добровольно участвовала в проекте.
– У нашего гостя есть новая восхитительная идея насчет того, как помочь бездомным.
Ройс не была знакома с программами помощи бездомным. Однако, не желая демонстрировать свою неосведомленность, она решила испробовать шуточный тон.
– Только бы это не оказался наш лучезарный губернатор! Я слыхала, что в последний раз Джерри Браун пытался погасить свои долги за избирательную кампанию, подрабатывая официантом в таиландском кафе…
Диллингем прищелкнул языком.
– У нашего Митча появился план…
– Митчелл Дюран? – взорвалась она, едва не выругавшись вслух. К счастью, музыканты заиграли вальс, чем отвлекли всех за исключением Дюрана. Все встали, собираясь танцевать.
Арнольд задержался около ее кресла.
– Вы тоже идете танцевать?
Она открыла было рот, чтобы ответить вежливым отказом, но Митч уже тащил из-под нее кресло, а миссис Диллингем лепетала что-то насчет того, как повезло Ройс, что она заполучит к себе в программу Митча. Ройс припомнила, что Митч славился отказами давать интервью. Почему в этот раз он согласился? Почему эта удача выпала именно ей? Она опять выругалась про себя.
Митч повел ее в танце. Она смотрела поверх его плеча, избегая его взгляда. На другом конце зала танцевали Кэролайн и Брент. Куда подевался итальянский граф, с которым якобы встречалась бывшая подружка Брента?
«Не смей ревновать!» – приструнила себя Ройс, сообразив, что больше всего ее раздражает в Кэролайн то, как хорошо она подходит Фаренхолтам. В их кругу все, кроме Брента, опасались хохотать во весь голос и издавали вместо смеха глухие звуки, достойные чревовещателей, тогда как Ройс признавала за собой манеру смеяться чересчур громко, особенно над достойными смеха шутками.
Ройс чувствовала, что Митч продолжает разглядывать ее без малейшего стеснения. Она потратила некоторое время на изучение его лацканов, а потом подняла голову, впервые встретившись с ним глазами. Его взгляд был таким пристальным, что она вздрогнула. Она и забыла, как завораживают его глаза – светло-голубые, с черными крапинками, с такими же темными ресницами, как его волосы.
Лицо у него было мужественное, выразительное, от него трудно было оторваться. Оно казалось бы излишне угловатым, если бы не два небольших шрама, похожих на вырезы на безопасной бритве. Что бы ни было причиной появления шрама у него под глазом, ему повезло, что он не ослеп. Второй шрам, не менее глубокий, красовался у него на лбу, почти в том месте, откуда начинали расти волосы. Она знала о существовании третьего шрама, такого же, как эти два, скрытого его густой шевелюрой.
У Митча была характерная манера слегка наклонять голову набок, словно он напряженно прислушивался к собеседнику, ловя каждое слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132