У тебя ведь и так достаточно средств, Наталья Александровна не нищей же тебя оставила.
— Все, Симон, не испытывай больше мое терпение — уходи. И слушать ничего не хочу, — она открыла дверь кабинета, давая понять, что аудиенция закончена.
Симон понял, что попытка заговорить с ней вновь ни к чему не приведет. Он поднялся с колен и, не проронив более ни слова, вышел из кабинета. Своим русским друзьям он решил ничего не рассказывать о неудачных переговорах с Полиной.
Фабио никак не мог забыть встречи с Отто. Несколько недель ему пришлось мириться с тем, что отец с Орловым плели интриги против Марьяши и «плохих русских парней», но почему-то ни Порецкий, ни сама Марьяша плохими ему не казались.
Орлов, на взгляд Фабио, выглядел неважно. Когда он попытался сказать об этом отцу и даже попросил, чтобы он не утомлял Алексея Алексеевича своими проблемами, Анри только усмехнулся:
— Ты, сынок, опять в доктора играешь. Орлов здоров, как наш Ацтек. Он просто переутомился, но это быстро лечится отдыхом. Вот вся эта чехарда закончится, и все мы отдохнем.
После этих слов отца Фабио начал задумываться над тем, что его родитель, конечно, великий жокей и большой дока в вопросах коневодства, но в делах житейских — полный профан. Сравнил явно нездорового человека с любимым конем Ацтеком, у которого такая родословная, такие природные данные, такой интеллект, что на всей земле подобных ему не больше десятка наберется! А Орлову действительно лечиться надо, а не ввязываться в такой сложный процесс. Он просто от нервного перенапряжения может себе инсульт заработать, ведь не мальчик уже, на седьмой десяток пошел…
А тут еще ненавистный Лоран, как с цепи сорвался, просто завалил его работой. Пришлось сидеть в лаборатории сутками, выполняя его заказ. Отцу нужны были деньги.
Ближе к Рождеству Фабио наткнулся на визитку Отто и решил отправить ему поздравление. Ответ пришел незамедлительно. С тех пор они стали переписываться втайне от отца, который, на счастье Фабио, не умел обращаться с компьютером и никогда к нему не подходил.
Отто не стал скрывать от Фабио тот факт, что Лоран, возможно, ввел их с отцом в заблуждение относительно диагноза Фабио. Поэтому он настоятельно рекомендовал ему найти возможность приехать в клинику для обследования, обещал любое содействие. И Фабио решил… сбежать. Только надо было все тщательно продумать, организовать так, чтобы с отцом и Эмилией не случилось бы инфаркта одного на двоих.
Во время своих нечастых поездок в Париж, когда Анри не мог сопровождать сына, Фабио заказывал такси в транспортном агентстве «Гермес», специализирующемся на обслуживании инвалидов. Делал он это уже в течение трех лет, поэтому хорошо знал администратора Жана, такого же инвалида-колясочника, как и он сам. Приготовив все самое необходимое для отъезда, он сообщил отцу, что планирует на пару дней съездить в Париж, чтобы прикупить новые книги и носильные вещи. Анри не стал возражать.
В Париже Фабио уже ждал Отто.
Через два дня, когда Анри стал беспокоиться по поводу долгого отсутствия сына, к воротам «Пристанища Мавра» подъехал фургон «Гермеса». Жан ловко скатился с подножки автомобиля, подъехал к почтовому ящику и опустил в прорезь для корреспонденции увесистый пакет. Помахал в глазок камеры рукой, приветствуя хозяина, и, сев в фургон, поехал прочь.
Анри немедленно бросился к почтовому ящику. На пакете рукой Фабио была сделана надпись: «Анри Рамбалю, лично в руки».
Не проходя в дом, Анри разорвал пакет и вытащил несколько страниц бумаги, плотно исписанной рукой сына. Его каракули было трудно разбирать, так как он давно уже от руки ничего не писал — компьютер заменил авторучку. Но чтобы у отца не возникло никаких сомнений в подлинности написанного, он вечерами от руки писал свое признание. Анри почти бегом побежал в дом за очками, сел у камина, взял первый лист и только теперь заметил, как сильно у него трясутся руки.
Фабио подробно, по пунктам перечислил те причины, которые подвигли его на побег. Главной из них была вера в то, что Отто может поставить его на ноги. А этого ему хотелось больше всего. Отто обещал Фабио бесплатное проживание в клинике, операцию и обучение по заочной системе в медицинском колледже. И ничего не просил взамен, но без дела Фабио сидеть не собирался. Он согласен на любую работу, хоть истопником в котельной, но Отто обещал сделать его своим ассистентом. Только после того, как поставит на ноги.
«Поверь, папа, Отто замечательный человек, он никакой не „ганс“ и не собирается меня использовать в ваших с Орловым интригах. Он просто на своем веку многое повидал, был в „горячих точках“ — в Африке, в Боснии, в Чечне, помог многим людям и мне поможет обязательно. Я ему верю, как себе, как тебе. А Орлову верить больше не хочу, потому что его друг Лоран — подонок. Воспользовался тем, что я научился делать „дурь“, заработал на этом целое состояние и каждый раз убеждал меня в том, что я пожизненный инвалид, что для калеки — это самый лучший способ зарабатывать деньги. Но, пап, я НЕБЕЗНАДЕЖЕН, я могу научиться ходить. И научусь обязательно. И забуду навсегда то, чем занимался в „Пристанище Мавра“. Не хочу больше калечить людей, хочу их лечить».
Анри несколько раз перечитал письмо сына, вышел из дома, неспешно прошел к конюшне. Через несколько минут он уже верхом на Ацтеке галопом мчался в сторону сельского кладбища. Бедная Эмилия, которая с момента пропажи Фабио места себе не находила, увидев из окна скачущего Анри, поняла, что случилось что-то серьезное. Анри всегда, когда ему было особенно тяжко, верхом ездил на могилу Этель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80