Однако пусть себе думает, что хочет, это ее личное дело.
Милка осторожно задвинула коробку под стол и предложила:
— Пойдем посмотрим что-нибудь и для тебя.
Они прошли к ювелирному отделу, и Милка прошептала что-то высокой сухопарой продавщице. Та молча кивнула, достала из-под прилавка небольшой ящик, протянула девушкам блестящий портсигар.
— Пойдет? — Милка повертела его в руках. — Можно с обратной стороны поздравительную надпись выгравировать.
— Смотря сколько он стоит. — Наташа испугалась за свой тощий кошелек: на слишком дорогую вещь она не рассчитывала.
— Десять рублей. — Продавщица поджала губы и протянула руку, желая забрать портсигар обратно. — Берете или не нравится?
Наташа вздохнула:
— Беру!
Расплатившись за покупку в кассе, она взяла из рук Милки пакетик с подарком.
— Ты в чем идешь к Романовым? — поинтересовалась одноклассница.
Наташа пожала плечами:
— Пока не думала. Наверно, так и пойду в этом вот костюме.
Милка окинула ее победным взглядом:
— Пошли покажу, что я купила к сегодняшнему вечеру. Обалдеешь!
— Прости меня, Мила, я твой наряд лучше вечером оценю. А сейчас большое спасибо за помощь, но мне нужно спешить. Хочу часок поспать после дежурства.
— Ну смотри. — Милка покачала головой. — Конечно, ты девчонка симпатичная, но я тебе по-дружески советую, надень что-нибудь более подходящее. Очень уж твой костюмчик простовато выглядит. А то там такие мадамы будут! В таких туалетах!
— Хорошо. — Наташа помахала ей рукой и вышла из магазина. В дверях она столкнулась с Галиной. Сестра Петра гордо прошествовала мимо, сделав вид, что не заметила ее.
Глава 5
Дома бабушка придирчиво рассматривала портсигар, заметив, что негоже подарком привлекать внимание к вредным привычкам именинника.
Наташа обняла ее за плечи:
— Успокойся, бабуля, такие тонкости не для Романовых. Им главное, чтобы было подороже да побогаче.
— Зря ты так о Петре. Он не в их породу пошел. Сколько раз в огороде и в саду мне помогал… Тебе лет восемь или девять было, он только-только из армии вернулся, а у нас печь завалилась, так он сам всю ее переложил и ни копейки не взял. И потом сколько добра сделал, когда шофером работал. И угля, бывало, привезет, и дров. А кто мы ему? Душа-то оказалась у парня золотой. Никакими богатствами его не испортили, — произнесла задумчиво бабушка и подняла глаза на внучку. — Наверно, уже не получится с козами сбегать?
— Почему же, у меня еще часа четыре в запасе. Гулянье назначено на семь вечера, благо завтра суббота, выспятся!
— А ты разве не выходная?
— Дежурю, бабулечка. — Наташа обняла старушку, прижалась к ее щеке. — Не огорчайся, но мне придется тебя покинуть на целый месяц. Определили меня сиделкой к одному тяжелобольному, его вчера только прооперировали. Теперь ему нужен особый уход, вот Лацкарт мне и предложил. Зарплата почти в два раза выше, но, пока больной на ноги не встанет, придется постоянно рядом находиться.
— Какой уход ты можешь обеспечить? — всполошилась бабушка. — Он же небось неподъемный, надорвешься, его тягаючи.
— Насчет этого не беспокойся, в случае чего мне санитары помогут. Они у нас парни здоровые! А я буду следить за его состоянием, кормить, поить и психологический настрой создавать.
Анастасия Семеновна подозрительно посмотрела на внучку:
— Какой еще психологический настрой? С чего, интересно, ты так зарозовела? Молодой этот больной или в летах?
— Примерно такой же, как Петька, может, чуть моложе.
Бабушка взволнованно поднялась со стула:
— Да что ж они, твои начальники, вытворяют? Виданное ли дело молодой девчонке за молодым мужчиной присматривать, да еще в одной палате ночевать? Завтра с тобой в госпиталь поеду, сама со всем разберусь! Ишь, чего надумали! И Нина куда смотрит?
Наташа подтолкнула бабушку назад к стулу:
— Сядь и успокойся! Послушай меня, пожалуйста! Во-первых, госпиталь — вполне обитаемый остров, а палата так вообще проходной двор. Днем врачи, медсестры, посетители так и снуют. Да и ночью дежурные врач и медсестра постоянно справляются о его состоянии. Во-вторых, Нина Ивановна всегда на страже, иначе она не позволила бы мне ухаживать за ним. Ей ведь на месте виднее, бабуля! В-третьих, надо видеть его состояние. По-моему, его еще с полгода, если выкарабкается, не потянет ни на какие подвиги. В-четвертых, у меня своя голова на плечах есть, а в пятых… — загнула Наташа большой палец, но бабушка перебила ее:
— В-пятых, у твой мамы на плечах тоже голова имелась, только вот на втором курсе замуж выскочила. На третьем уже тебя в люльке качала… Ну да ладно, я ведь знаю, тебя не переспоришь. Учти, на днях я сама приеду в госпиталь, с Ниной поговорю, чтобы за тобой лучше присматривала.
На том и порешили. Наташа быстро побросала в чемодан кое-какое белье, два-три летних платья, теплый свитер и легкую курточку. Подумала и положила несколько книг и журналов, которые без конца перечитывала и знала почти наизусть. Один томик упал на пол, она склонилась над ним. «Мастер и Маргарита». На титульном листе сохранилась подпись отца. Наташа знала, что родители купили томик Булгакова в Ташкенте, куда получили назначение после окончания Ленинградского мединститута. Оттуда же они уехали в Африку, оставив маленькую дочь с дедушкой и бабушкой, как оказалось, навсегда…
Наташа защелкнула замки чемодана, сняла со спинки стула спортивные брюки. Для выпаса коз она давно уже присмотрела отличную поляну на вершине сопки, но к ней приходилось пробираться сквозь густой лиственный лес, сплошь заросший диким хмелем и актинидией.
Стебли лиан — серые и коричневые, с блестящими овальными листьями — к осени покроются сочными, похожими на крыжовник ягодами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19