– вывел его из оцепенения голос Нино, несколько охрипший на ветру. Полицейские вылезли из катера и вошли в управление.Через полчаса Арицци получил окончательное медицинское заключение.– Как мы и думали. – Нино удовлетворенно откинулся на спинку стула. – Парень весь нашпигован этой гадостью и колоться явно начал не в Венеции. Комиссар, а вот тут еще интересная штука… – Он провел пальцем по печатной строчке заключения. – На левом рукаве куртки обнаружены два отверстия, сделанные тонким острым предметом… Одно сделано под прямым углом, другое – наискось… Отверстия соответствуют следам от двух уколов на левой руке… На ткани и на коже обнаружены следы того же наркотика…– Ну и выражаются они! – поворчал комиссар. – Нет, чтобы написать – кололся через одежду. Я был прав, парень опустился, раз дошел до такого!– Какое варварство… – пробормотал Нино. – Этим типам лень бывает засучить рукава.– Успокойся, мой милый. – Комиссар закурил и уставился в окно. На улице совсем стемнело. «Позвоню Фульвии, когда все уйдут, – подумал он. – Проклятое дежурство!» А вслух сказал: – Из всего этого можно сделать один вывод – дело закроем быстро. Такими наркоманами мы не занимаемся.– Может выйти заминка, – возразил Нино. – Я о продавцах некачественного наркотика…– Наоборот, все будет как обычно. Продавцов все знают. Но они ведь не расколются, пока их за руку не поймаешь… Если бы кто-то из мастерской дал показания… Молчат как рыбы…– Наркотики, – вздохнул Нино. – Комиссар, я ухожу – меня ждет любимая. Недолго же мы нянчились с этим русским!– Ему нянька не нужна, – заметил Арицци. – Ему нужна глубокая могила и кто-нибудь, кто бы над ним поплакал.– Надо сообщить жене.– Я сообщу, – кивнул комиссар. – Пока, Нино! Обещай, что познакомишь как-нибудь со своей девушкой.– Она очень застенчивая, – засмеялся тот. – Ни за что не согласится знакомиться.– Застенчивая – в Венеции? – изумился Арицци. – Тогда женись.Нино сунул бумаги в стол и, попрощавшись, ушел. Комиссар присел на подоконник и закурил очередную сигарету. Потом набрал номер домашнего телефона, но никто не снял трубку.– Как я и думал, – сказал он сам себе. Чтобы отвлечься, принялся просматривать картотеку на торговцев наркотиками. – Этот в тюрьме… И этот… А этот вышел недавно… Черт, половина одиннадцатого.Он опять позвонил домой и послушал гудки. Трубку никто не брал, но у него было чувство, что жена дома.В кабинет вошел доктор. У него тоже шли последние часы дежурства – первого после карнавала. Мужчины принялись обмениваться карнавальными впечатлениями. Потом к ним присоединился секретарь из канцелярии. Ему тоже было что порассказать. В частности, о том, как во время карнавала он обольстил чужую жену и как его едва не накрыл за этим делом муж…– Она привела меня домой! – захлебывался он, упиваясь пикантными подробностями. – Ну, я обработал ее как следует, и тут кто-то открывает дверь…Комиссар поморщился, доктор хмыкнул. Ни тот ни другой не поверили секретарю, который обожал выдумывать истории про обольщенных чужих жен. В действительности же он был верен своей собственной, которую страшно боялся и которая его безбожно обманывала.– Ладно, Джанни, – прервал его рассказ доктор. – Про эту жену ты нам, кажется, уже говорил до карнавала. Арицци, что ты будешь делать с русским?– Что мне с ним делать? Сообщу жене, пусть приедет и заберет его. Выслать его почтой – денег не хватит, да и она может возмутиться… Родственники не любят получать такие посылки.– Труп без сопровождения не вышлешь, – сообщил доктор всем известную истину. – А вообще-то тебе повезло. Могло быть и хуже. Наркотиков при нем не было найдено?– Ни грамма.– Тогда дело чистое, можно класть в стол, – кивнул доктор. – За время карнавала у меня было пять таких случаев. Но этот, конечно, хуже всех. Парень кололся через куртку, смотреть противно.– Слушай. – Комиссар повернулся к нему. – Ты можешь точно сказать, сколько наркотика он употребил?– Этого хватило бы на троих. Но по-моему, доконали его именно те дозы, которые были введены через одежду.– Почему? – немедленно спросил секретарь, вытягивая сигарету из пачки, принадлежавшей Арицци.– Да потому что уколы явно были сделаны в последнюю очередь, – пояснил доктор. – Трудно себе представить, что парень сначала наширялся до такого состояния, что стал колоться через одежду, а потом пришел в себя и, аккуратно засучив рукав, сделал последний, смертельный укол прямо в руку…Комиссар и секретарь закивали в знак одобрения.– О, такие уколы – последняя стадия, – продолжал врач, радуясь, что может скоротать за болтовней остаток дежурства. – Если уж они начинают колоться на такой манер – ничто их не спасет!– За месяц можно дойти до такого состояния? – поинтересовался Арицци.Доктор отрицательно покачал головой:– Нет, здесь нужна тренировка… Колоться он начал не в Венеции, если это тебя волнует…– Точно, – кивнул комиссар. – Ладно, никому не придет в голову устроить по этому поводу большую охоту на торговцев зельем.– Разве что кто-то захочет выслужиться, – туманно заметил доктор, показывая пальцем в потолок.– Русский был большой шишкой? – поинтересовался секретарь.– Какое там, – отмахнулся комиссар. – Просто скульптор.– А… – без особого интереса протянул Джанни. – Ладно, я пошел. Возьму у тебя сигарету. Пока!Вскоре ушел и доктор, посоветовав комиссару не засиживаться и спешить домой, к жене.«Издевается, что ли? – думал комиссар, глядя ему в спину. – Да нет, пока никто не знает, а когда узнают, то почешут языки… Никто так не любит сплетничать, как венецианцы, это верно…»Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, он принялся вспоминать свои разговоры в мастерской Джакометти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20