– Три с половиной тысячи долларов, – скромно отозвался Джакометти. – Месяц обучения в мастерской. Практика. Диплом, все, что полагается. Он знал, зачем ему это нужно, не так ли? Я не заставлял его приезжать сюда, верно? Я поздно узнал о том, что он наркоман, а то бы не согласился принять его даже на три дня… Что поделаешь?На лице Джакометти появилось нечто похожее на улыбку, но комиссар не был уверен, так ли это на самом деле.– Мне очень жаль, – продолжил хозяин мастерской. – Надеюсь, все обойдется без последствий.– Без последствий уже не обойдется, – мрачно возразил комиссар. – Он иностранец.– Я понимаю, – вкрадчиво протянул Джакометти. – Я имел в виду репутацию мастерской. Нельзя ли не упоминать ее в прессе?– Пока я не собираюсь ничего упоминать в прессе, – заявил Арицци. – Нино, ты переписал?– Да, комиссар, – официально отозвался тот, выглядывая из соседней комнаты и показывая ему бумаги. – Все данные на Демина, да упокоит Мадонна его душу… У него хотя бы не было детей.Джакометти сохранял непроницаемое выражение лица, комиссар же уточнил:– Жена была?– Да, есть жена, и даже не с таким ужасным именем, – отозвался Нино. – Алла. Вполне съедобно.– Сообщите жене, пожалуйста, – оживился Джакометти. – Я совершенно не знаю, что ей сказать. Кроме того, я ведь не обязан это делать, верно? Разговор с Петербургом стоит недешево…– Мы сообщим, – кивнул Арицци. – Скажите, Демин имел друзей такого же пошиба? В вашей мастерской или еще где-нибудь?– Что вы имеете в виду? – отозвался Джакометти, неприязненно глядя на него.– Наркоманов я имею в виду. – Комиссар терял терпение. Нино весело подмигнул ему из соседней комнаты, но тому уже трудно было сдержаться. – Неужели вы не замечали, с кем он проводит время? У кого покупает наркотики?Джакометти оскорбленно выпрямился на стуле.– Я не нанимался следить за наркоманами, – свистнул он возмущенно. – Если русский и сошелся с кем-то, то не у меня. Я не держу у себя гадости. Спрашивайте у какой-нибудь из этих шлюх мужского пола, что шляются по Сан-Марко!– Так он из этих?! – не выдержав, встрял Нино. – Вы уверены?– Я, юноша, уверен только в том, что не стоит искать наркотики у меня в мастерской. Подумать только! Слава Венеции! Традиции трех веков! Меня знают во всем мире, и никто не смеет сомневаться в моей непричастности к таким гадостям!– Прошу вас, успокойтесь, – миролюбиво произнес комиссар. – Нино, пойди погуляй! Никто не говорит, что наркотики могли покупаться у вас в мастерской. Более того, я абсолютно уверен в вашей непричастности ко всему случившемуся. Парень погиб из-за собственной глупости и вы тут ни при чем! Я только хотел бы узнать, у кого он мог приобрести некачественный наркотик и с кем проводил время весь этот месяц…– Значит, хотите опросить моих работников? – Джакометти сменил гневный тон на усталый. – Пожалуйста, только подъезжайте к концу рабочего дня, у нас еще несколько заказов.– Заказы? – удивился Арицци. – Но ведь карнавал уже кончился?– Многие хотят увезти маски на память, – пояснил хозяин мастерской. – Я не допущу, чтобы заказ был сорван. Мне довольно того, что случилось. Люди станут болтать об этом целый день, а работать будет некому. Очень прошу, не тревожьте их сегодня.– Хорошо, постараемся, – ответил комиссар, едва сдерживаясь. – Если дело позволит. Но предупреждаю вас, если окажется, что парень торговал наркотиками, огласки не избежать. Вами станет заниматься Интерпол, а им-то не стоит рассказывать про венецианскую славу! Что касается меня… – Комиссар сделал паузу и перевел дух. – Как всякому венецианцу, мне прекрасно известно, какое значение имеет ваша мастерская. Прошу извинить.Джакометти молча поднялся и вышел, опираясь на толстую вызолоченную палку весьма карнавального вида, совершенно не вязавшуюся с его безупречным голубоватым костюмом.«Этот полутруп одевается у Версаче, – подумал комиссар. – А Фульвию я убью!»В мастерскую они наведались поздно вечером. Весь персонал был еще там, как и обещал Джакометти. Шесть мастеров, девять подмастерьев и один уборщик безмолвно взирали на полицейских, которые также безмолвно оглядывали помещение мастерской.– Я в нокауте, комиссар, – прошептал Нино. – Какие рожи!При этом он имел в виду не персонал, а слепки с масок, в изобилии украшавшие стены и грудами наваленные на столах. Мастерская размещалась в полуподвале, и здесь ощутимо чувствовалась сырость. Арицци закурил, не спросив разрешения, и перевел взгляд на один из столов, который, по-видимому, недавно был очищен от картона и гипса. На этом столе стояла черная дорожная сумка, а на сумке – пара мужских ботинок.– Его вещи, – сказал один из мастеров, встретив взгляд комиссара. – Все, что он оставил.– Где они были? – спросил Арицци, не вынимая сигареты изо рта.– В его комнате, – пояснил мастер. – В комнате рядом с мастерской, где он жил.Комиссар обернулся к Джакометти.– Да, он жил тут же, – кивнул тот. – Как и все, кто приезжает на обучение. Мы могли бы их расселить и в другом здании, но там часто не бывает воды. Здесь, по крайней мере, он мог помыться.– Если хотел, – отозвался кто-то, и комиссар отыскал говорившего глазами.– Что это значит? – спросил он. – Русский что же, не мылся?– Он даже не всегда ел, – продолжал молодой подмастерье. – Ему нужны были только наркотики, больше ничего.– Все об этом знали? – уточнил Арицци.– Об этом трудно было не знать. – Парень пожал плечами. – Он ведь мог колоться у всех на глазах.– И тем не менее работал? – удивился комиссар.– Да… Работал… – ответил ему дружный хор голосов.– А где его работы? – Комиссар огляделся по сторонам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20