Говорят, что ущерб от поджога составил триста тысяч долларов. Хорошо, что у парня денег куры не клюют.
Саймон только покачал головой. Он не видел никакого смысла заводить с Уэсом разговор о сгоревших конюшнях. Это было бы напрасной тратой сил.
– У меня тоже есть к тебе вопрос, Райли, – сказал Уэс. – А именно: как долго ты планируешь оставаться здесь?
– Понятия не имею, – слегка улыбнулся Саймон.
– Тогда я дам тебе дружеский совет, – продолжал Уэс. – Мне не кажется, что Ларю – подходящее место для тебя. Я думаю, тебе лучше сесть на этот твой большой мотоцикл и уехать отсюда. В самом скором времени.
– Этот совет не кажется мне слишком дружелюбным, – сказал Саймон.
Уэс пожал массивными плечами:
– Дружелюбнее, нежели ты заслуживаешь.
Наперекор ему Саймон хотел рассмеяться, но подавил желание. Уэс явно пытался взять его на испуг. Господи! С этим профессиональным трюком он успешно справлялся еще в средней школе.
Полицейский фыркнул и закатил глаза, как при надоевшей игре. Потом перевел взгляд на груду хлама в кухне и, ткнув ботинком, рассыпал мусор по полу.
– Выгребаешь грязь?
– Пытаюсь, – сказал Саймон.
– Я тебе не завидую, – сказал Уэс. – Парень жил как животное.
Клюнуть на такую явную приманку? Ни под каким видом! Саймон промолчал и, сложив руки, ждал.
– Надо полагать, осталась куча фотографий?
– Видимо, да, – сказал Саймон. – До них еще не дошли руки.
– Что ты собираешься делать со всеми теми снимками?
Саймон был поражен странным вопросом.
– Не знаю.
Уэс переминался с ноги на ногу.
– Гм… хорошо, – пробормотал он. – В любом случае лучше избавиться от мусора.
Саймон досчитал до десяти.
– Я, пожалуй, вернусь к работе.
– Да, конечно. Но подумай о моем совете. Человек не должен забывать о своем здоровье. В конце концов, это все, что он имеет. Ты меня понимаешь?
– В самом деле, это мило с вашей стороны проявлять обо мне заботу.
Полицейский саркастически прищурил глаза, однако повернулся, собираясь уйти.
– Лейтенант, – окликнул его Саймон. – Еще один вопрос.
Уэс повернул голову на толстой шее:
– Что?
– Вы служили во Вьетнаме?
В глазах Уэса промелькнуло замешательство.
– Да, в Нха Би. В шестьдесят восьмом. А что?
Саймон заколебался.
– Гас тоже там был, – сказал он. – Я просто хотел знать, не встречались ли вы там.
Уэс покачал головой.
– Я слышал, он был ранен. Хотя он пострадал не за службу стране. Просто рисковал своей бесполезной задницей ради каких-то фотографий. Говорят, теперь это твое ремесло тоже. Делаешь иллюстрации, не так ли? Для себя?
– Я еще и служил моей стране, – спокойно сказал Саймон. – В военно-морских силах. Я был в Персидском заливе во время войны. И в Боснии.
– Гм… – Глаза Уэса превратились в узкие щелочки на пухлых щеках. – Это факт.
Саймона так и подмывало сказать ему, что он ждет не дождется, когда он уйдет наконец. В какой-то момент он даже удивился этому неразумному импульсу.
– Подумай о том, что я сказал. – Уэс повернулся и потопал прочь.
Дождавшись звука отъехавшего автомобиля, Саймон позволил себе расслабиться. Напряжение в плечах вылилось в долгий вздох. Смятая бумага по-прежнему оставалась в стиснутой руке. Он почти забыл о вьетнамской газете и был рад, что можно подумать о чем-то еще, кроме бессмысленной враждебности Уэса Гамильтона. Желание найти ключ к разгадке подтолкнуло его нагнуться и просеять через пальцы кипу мусора. Чеки бакалейной лавки, щепки, окурки сигарет. И пустой пластмассовый бачок для проявления пленки.
Встав на колени, Саймон заглянул под бюро. Его внимание привлек листок почтовой бумаги. Он выудил его.
Письмо было написано мелким аккуратным почерком, в котором угадывалась женская рука.
Мистеру Августу Райли или его наследникам.
Я пишу по поручению своего отца. Мой отец, Дат Тронг Нгуен, был переводчиком и проводником мистера Райли в 1973 году. Сейчас мой отец очень болен, поэтому он попросил меня написать это письмо. Он не забыл Вашего смелого, бескорыстного поступка и очень жалеет, что не смог Вам помочь, когда Вы были ранены. Он не рискнул вернуть Вам фотоаппарат, который Вы доверили ему в тот день, так как боялся за свою жизнь. Я высылаю Вам этот фотоаппарат с извинениями моего отца и пожеланиями здоровья и процветания. От себя добавляю…
Остальная часть листка была оторвана. Никакого адреса. Саймон уставился на пыльный бачок и старый фотоаппарат-лейку в груде, лежавшей на кухонном столе. Дрожь возбуждения пробежала у него по спине, когда его вдруг осенила догадка.
Фотографии. Доказательством Гаса должны быть фотографии.
ГЛАВА 8
Кофе. Сейчас Саймон остро нуждался в нем. После того как он проворочался всю эту бесконечную ночь, а затем с полшестого сортировал фотографии, под ложечкой возникло грызущее чувство. Чтобы в желудке не образовалась дырка, нужно было срочно что-то пропустить. Можно прокрасться в Кент-Хаус и добыть в столовой кофе с куском хлеба, оставаясь никем не замеченным.
Едва он выбрался из сиреневых кустов, как дверь кухни неожиданно распахнулась. Из нее вышла дама гренадерского роста с пышной прической и суровым лицом. Она замаршировала по дорожке с непреклонной решимостью.
Мисси бросилась вдогонку за женщиной.
– Миссис Уилкс, прошу вас! Вы не можете вот так уйти! Сейчас начнется второй завтрак. Мы собирались приготовить что-то из яиц, картофель с пармезаном и запеченные груши. Я не могу…
– Ну, и поджарь им несколько яиц. Это в действительности очень просто. Яичницу любой дурак сделает.
– Но Эллен сказала, чтобы это сделали вы! – запричитала Мисси.
– В чем проблема? – осторожно спросил Саймон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121