Мгновенно повернувшись, Люсьен наставил пистолет на Мэтти. Мышцы Эбби вдруг напряглись, и ее подбросило, как освободившуюся пружину: зажатым в руке ключом она с остервенением ударила Люсьена в глаз.
Люсьен завизжал; из-под его распоротого века струйкой побежала кровь, а Зан уже стрелой завис в воздухе, вращаясь и вынося ногу вперед для удара.
Вылетев из руки Люсьена, пистолет закрутился высоко в воздухе и отскочил в сторону; оба противника тут же кинулись за ним.
Сидя на земле, Эбби неподвижно смотрела на корчившиеся у ее ног тела. Внезапно Люсьен оказался сверху, и…
Пистолет выстрелил… Голова Люсьена скрылась в розовом облаке, которое окутало его лицо с удивленно вытаращенными голубыми глазами странным сиянием. Потом тело Люсьена завалилось на Зана и замерло навсегда.
Сердце Эбби было готово выскочить из груди; она хотела позвать Зана, но из горла не вырывалось ни звука.
Наконец Зан, пошевелившись, скинул с себя тело Люсьена и медленно приподнялся.
– Эбби? – произнесли его губы, но она ничего не слышала; у нее так тряслись ноги, что когда она попыталась встать, то тут же рухнула на землю.
Из последних сил Эбби подползла к Зану, вцепилась в него и крепко прижалась к нему щекой…
Даже в самом неприглядном виде он был такой прочный, надежный и… настоящий. Эбби чувствовала соленый запах его кожи, слышала, как бьется его сердце, ощущала силу его рук, которые сжимали ее так, что она не могла вздохнуть. Ее доблестный, прекрасный Зан! Ее любимый. От этой мысли сердце Эбби чуть не разорвалось, но, видимо, в этот раз смерть решила все же ее пощадить.
Мир исподволь проникал в сознание Зана. Сумерки почти превратились в ночь, но, главное, Эбби по-прежнему была рядом. Теперь им нужно было обогреться и просохнуть, а потом вернуться назад к людям из этого мрачного далека.
Пошатываясь, Зан поднялся на ноги и взглянул вниз на Мэтти, который неподвижно лежал на земле, вперив глаза в небо.
Наклонившись над телом, Зан закрыл Мэтти глаза.
– Детьми мы с ним играли в смерть, – тихо сказал он. – Мэтти всегда умирал в блеске славы.
Эбби печально покачала головой.
– Так он и умер, – продолжал Зан. – Он прошел через это ради нас. Мэтти ударил этого урода в ногу моим чертовым перочинным ножом. Он и правда действовал, как герой.
Подойдя к Зану, Эбби обняла его. Смерть Мэтти они оплачут потом, а сейчас…
– Что нам теперь делать? – нерешительно спросила она.
– Нужно найти телефон и позвонить Крису, но сначала мы поищем золото, иначе нам никогда не опровергнуть выдвинутые против нас обвинения.
– Так ты не блефовал? Но откуда тогда ты знаешь, где золото?
– Мэтти. Он ведь не зря произнес слово «пираты». – Взяв Эбби за руку, Зан потянул ее к озеру. – Сейчас я тебе кое-что покажу.
Около пристани они нашли привязанную лодку, в борт которой с хлюпающим звуком ударялись волны. Все, что он видел вокруг, пробуждало воспоминания в душе Зана. Во времена его детства это озеро было волшебным местом, а крошечный скалистый островок превращался в полуостров, когда летом уровень воды в озере падал. Раскидистый кедр цепко держался за камни, доставая до неба ветвями в хрупких иголках, а корнями, белыми, как кости, погрузившись в озеро.
Это дерево служило ориентиром для него и для Мэтти.
Когда они подплыли к островку, Зан, соскочив в воду, вытащил лодку на галечный пляж.
– Подожди здесь, – сказал он, – я быстро.
Эбби согласно кивнула, и Зан принялся раскидывать наваленные около кедра камни, пока между корней не обнаружился вход в пещеру. Лаз оказался еще уже, чем он его запомнил, и ему пришлось с трудом протискиваться в него.
Заметив между двумя камнями черный чемодан, Зан поспешно расстегнул его.
Вот оно, золото!
Зан вспомнил, как в детстве они набивали мешки ракушками, детскими шариками, пробками от бутылок – это и были их пиратские сокровища, – и вдруг согнулся пополам, то ли от смеха, то ли от боли.
Глава 30
Эбби с трудом ковыляла по коридору приемного покоя клиники. После всех этих безумных приключений она осталась без денег, без сумки, полуголая и разутая. Все, что было на ней сейчас, – это зеленые больничные брюки, которые ей пожертвовала добросердечная санитарка.
Совсем недавно Эбби обследовали, продезинфицировали и в результате объявили, что серьезных повреждений у нее не имеется. Правда, доктор настоятельно посоветовал ей обратиться к хорошему психоаналитику, и, кроме того, ее допросили полицейские.
На скамье около дверей она заметила Зана – он, сидя, дремал, весь залепленный бинтами и наклейками, отчего вид его был прекрасным и ужасным одновременно. Но все это не главное: главным было то, что он – живой.
Зан! – Эбби произнесла его имя, но лишь про себя, потому что у нее безумно саднило в горле.
Внезапно Зан очнулся, повернул голову и улыбнулся ей.
– Привет, Эбби. Наконец-то я тебя дождался!
– И тебе привет, – улыбнулась в ответ Эбби. – Как тебя выпустили из палаты?
– Очень просто. Я сказал им, что у меня все в полном порядке. – Зан усмехнулся. – Правда, пока еще все болит, но ничего, скоро пройдет. Ходить я могу, и это главное.
– Они хотя бы дали какое-нибудь обезболивающее?
Зан пожал плечами:
– Дали, но я пока его не принял.
Она нахмурилась:
– Но почему?
Зан покачал головой.
– Потому что сначала я хочу отвезти тебя домой.
Мой дом – это ты, хотелось ей сказать, но слова застряли у Эбби в горле. Сперва ей надо убедиться, что он не передумал, а уж потом…
Ледяная игла страха вонзилась в ее сердце, но Эбби постаралась ничем не обнаружить своих сомнений.
– Пойдем. – Зан обнял ее так бережно, словно она была сделана из тончайшего стекла, и повел к своей машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88