— Девушка, два капуччино, — сказал Руслан подошедшей официантке.Когда нам принесли кофе, я уставилась в свою чашку. Я чувствовала, что на моих глазах выступают слезы, и ничего не могла с этим поделать.— Все нормально? — поинтересовался Руслан.— Более-менее.— Я знаю, что случилось… — Начал он и замолчал.— Я не хочу об этом говорить.— Понимаю. Но ведь все позади.— Да, конечно. — Разговор не клеился, и я подумала, что зря согласилась прийти сюда. Надо было извиниться перед Русланом и остаться дома, раз нет настроения.— У тебя впереди новая жизнь.Я подняла на него глаза.— Давай не будем об этом, ладно?— Ты плачешь?— Извини…— Нет, ничего. Иногда слезы необходимы.— Естественно, ведь я их не все еще выплакала, — желчно сказала я.— Я не о том. Я не хотел тебя обидеть. Просто иногда слезы приносят облегчение.— Может быть…— Ты не знаешь, что будет дальше с Никой. И это тебя беспокоит, — проницательно заметил Руслан.— Я тебя умоляю, я не хочу говорить о Нике.— Хорошо, не буду. Я выпила кофе.— Может, спросишь, что я собираюсь делать во Франции?— Что ты собираешься делать во Франции? — повторила я.Мы оба невольно улыбнулись.— Что? — Руслан шутливо стал загибать пальцы. — Во-первых, гулять по Елисейским Полям, во-вторых, посетить Лувр, в-третьих, выучить французский язык, в-четвертых, сфотографировать Париж с Эйфелевой башни, в-пятых, — работать.— Работа у тебя на пятом месте. Знали бы об этом твои компаньоны и партнеры.Руслан приложил палец к губам:— Ш-ш, тише. Ты же меня не выдашь?— Не выдам. Гуляй на здоровье по Елисейским Полям.— Спасибо на этом. А что будешь делать ты? Я вся сжалась.— Не знаю, — пробормотала я. — Пока я об этом не думала. Наверное, поступлю учиться. Если не опоздала с приемом. Ведь занятия уже идут.— На коммерческое отделение, наверное, еще можно попробовать. Деньги сейчас решают все. А куда?Я пожала плечами:— Не знаю.— Правильно! Люблю целеустремленных людей. Ты будешь писать мне по электронной почте?— У меня нет почты.— Заведи. Это так просто. Вот мой электронный адрес. — Руслан протянул свою визитку, внизу которой был написан его e-mail.— Это новая визитка. Я взяла ее.— Ты уезжаешь, а как же Рикки, рыбки?Ко мне приедет жить сестра. Она и присмотрит за ними. Хочешь еще кофе?— Хочу.Мы поболтали еще полчасика, а затем расстались. Когда мы прощались, мне показалось, что Руслан хочет меня поцеловать. Но он удержался и только крепко сжал мою руку.
Постепенно я привыкала к новому дому. К новой жизни. Марина Семеновна получила расчет, Алина тоже исчезла в неизвестном направлении. Может быть, она уехала на родину, в Тверь, а может, по-прежнему обитает в Москве и рыщет в поисках нового спонсора. Мать лежала в закрытой лечебнице… Об отце-маньяке я старалась не думать…Несколько раз я навещала Антонину Петровну, Ольгину мать. К ней переехала жить дальняя родственница — молодая девушка из Калуги. А ту противную женщину, похожую на курицу-несушку, я больше в квартире Антонины Петровны не видела.Посоветовавшись с отцом, я подала документы на коммерческое отделение Юридического университета. Но к занятиям собиралась приступить в конце сентября. Я еще была не готова к нормальной жизни. Мне надо было прийти в себя.Несколько раз я звонила на свою старую квартиру в надежде застать там Нику, но никто не подходил к телефону. Скрылась непонятно где, с горечью думала я. Даже разговаривать не хочет. Ну и пусть!Я хотела перевезти к себе старинное зеркало, но решила сделать это чуть позже. Я спросила отца, что означает вензель «ПЧ»? Он ответил, что это девичья фамилия Натальи Родионовны, моей матери. Полетаева-Черкесская. Старинный род, чей след теряется в глубине веков.Отец относился ко мне ласково и предупредительно. Он понимал, что пришлось мне пережить. И старался, чтобы память о прошлом как можно скорее выветрилась из моей головы. Однажды отец вошел ко мне в комнату и сказал:— Аврора! Я хочу сделать тебе сюрприз.— Какой? — вяло откликнулась я. У меня с утра болела голова.— Тебе плохо?— Мигрень.— Я принес тебе лекарство от мигрени.— Какое? — Я сидела на кровати и смотрела на отца.— Я хочу, чтобы ты выбрала себе тур в Париж. И поехала туда развеяться перед институтскими занятиями. Париж лечит любую мигрень. Поверь мне.— Париж, — протянула я. Попасть в этот город было верхом моих мечтаний. Лувр, Эйфелева башня, уютные парижские улочки, волшебная аура волшебного города. Я могла там встретиться с Русланом. Это было бы здорово!Я вскочила с кровати.— Париж! Не могу себе этого представить. Я и Париж.— Представишь, представишь! Вот ознакомься с рекламными проспектами. Я их взял специально для тебя. Я уезжаю по делам. А вечером за ужином поговорим.— Угу. — Я уже погрузилась в изучение глянцевых буклетов.Со страниц рекламных проспектов Париж представал передо мной во всей своей красе. Мост искусств, «Гранд-Опера», вокзал Сен-Лазар, живописные кафе с уличными террасами, маленькие антикварные лавочки, Булонский лес… Я попадала под очарование Парижа, его легкой дымки грусти и нежности.Зазвонил телефон. Я сняла трубку. Там было молчание. Потом трубку повесили. Я почему-то подумала о Нике, и у меня сразу испортилось настроение. Я отложила проспекты в сторону и подошла к окну. Окна моей комнаты выходили во двор: ухоженный, респектабельный. Я сложила проспекты в стопку, свернулась на кровати калачиком и уснула. Проснулась я, когда уже сгущались сумерки. Отец заглянул ко мне в комнату.— Ужинать будешь?— Да.Вся готовка лежала на мне. Отец предлагал нанять домработницу, но я отказывалась. Говорила, что сама справлюсь с домашними делами.Ужинали мы в гостиной за большим столом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91