— А зачем она тебе, милая?— Просто так. Я ее дальняя родственница, — соврала я. — Приехала проведать.— Одинокая она. Никто к ней никогда не ездил. Да еще алкоголичка. Пьет, как сапожник. Спилась совсем. Так и помрет в одночасье. — Старушка замолчала. — Дом ее третий справа. Пройдешь еще два дома. Следующий ее.— Спасибо.— Стучи громче. Она дрыхнуть может. Поблагодарив еще раз за дельный совет, я пошла вперед.Нужный мне дом находился в глубине участка. Калитка была открыта. Но я боялась собаки. Повертела головой вправо-влево. Никого. Я решила рискнуть. На мое счастье, никакой собаки не было. К дому вела дорожка, поросшая травой. По бокам ее высились золотые шары. Дом был почерневший, покосившийся набок. Я ступила на крыльцо и постучала в дверь. В ответ — никаких звуков. Я приложила ухо к двери и прислушалась. Тишина была мертвая. Я постучала еще раз. Результат — тот же самый. Я забарабанила в дверь ногами. Где-то в доме послышался легкий скрип. Я пнула дверь еще раз. Прислушалась. Раздались тяжелые шаги. Потом — глухой звук: что-то упало. Человек подошел к двери с той стороны.— Откройте, — крикнула я.— Кто там? — спросил с запинкой женский голос. Он шел как из трубы: глухой, невыразительный.— Я из Москвы. По делу.— Какому? Я никого не знаю.— Откройте. Мне надо поговорить с вами.— О чем?Ситуация складывалась дурацкая. Я не могла рассказывать ей через дверь о деле, которое привело меня сюда. А просто так открывать хозяйка мне не хотела.— Я привезла вам деньги от родственников.За дверью воцарилась тишина. Наконец медленно, со скрипом она открылась. Передо мной возникло распухшее женское лицо. Очень смуглое. Неопрятные пряди волос свисали по бокам. Маленькие глазки недоверчиво уставились на меня. Сущая баба-яга, да и только!— Деньги? От кого? — прохрипела женщина.— Сейчас я вам все объясню.Я достала из сумки пять тясячерублевых бумажек и помахала ими.— Вот.Странная женщина по-прежнему неотрывно смотрела на меня. Мы разговаривали через полуприоткрытую дверь.— Пропустите меня, пожалуйста!Каменное изваяние не издало ни звука. Я легонько налегла на дверь, и женщина посторонилась, пропуская меня внутрь. Я огляделась. Комната находилась в страшном запустении. На окнах висели давно не стиранные занавески серо-бурого цвета, деревянный стол, грубо струганные табуретки. Дощатые полы были почти черными. Шаркая, женщина дошла до стола и села на одну из табуреток. Я последовала ее примеру. Теперь мы сидели напротив.— Вы Нина Григорьева?— Ну…— Я — родственница Валентины Сеульской. Вы были подругами. Ее тогда звали Валей Николиной.Что-то промелькнуло в глазах моей собеседницы. Узнавание? Испуг?— Не знаю такую.— Не может быть. Знаете.— Нет. — И вдруг громкое: — Уходите! Уходите отсюда. — Женщина вскочила с табуретки. Она сжала руки в кулаки. Из груди вырывалось клокотанье.От неожиданности я опешила.— Но почему?.. — начала я. Но меня перебили.— Вон!И здесь в моей голове сложился некий план действий. Это было как озарение. Я сильно рисковала. Но другого выхода у меня не было. Либо пан, либо пропал.— Вы напрасно думаете, что я приехала расписываться в любви к ней. Я не питаю к своей родственнице никаких родственных чувств. Напротив… — Здесь я собралась и выпалила одним духом: — Я хочу, чтобы ей было плохо. Чтобы она страдала. Мучилась. Она сильно обидела мою мать, и я хочу ей отомстить. Помогите мне. Скажите мне о каком-нибудь событии из ее жизни, юности, которое убило бы ее наповал. Я хочу, чтобы она поскорее сдохла.Наступило молчание. В тишине что-то громко тикало. Я подняла голову. Над столом висели старомодные часы с кукушкой. Я чувствовала, как на лбу выступил пот.— Валька… — Женщина смотрела мимо меня. В пустоту. — Валька Николина. Как же я ее ненавидела. Как мне хотелось, чтобы она исчезла, провалилась к чертовой матери. Я сидела тихо-тихо.— Она отняла у меня Сашку. — Женщина снова села на табуретку. Большая, грузная, она положила одну руку на стол. Распухшие дрожавшие пальцы. — Моего Сашку. Мы были влюблены друг в друга, собирались пожениться. И тут я, дура, познакомила их. — Женщина несколько раз качнула головой, как китайский болванчик. — Идиотка несчастная. И все пошло наперекосяк. Сашка втрескался в Вальку по уши. Я была… — Она сделала жест рукой, означающий «выброшена за борт». — Я думала покончить с собой. Но держалась. С Валькой мы рассорились. И вдруг я узнаю, что Сашка погиб, купаясь в море. Валька прибежала ко мне и сообщила об этом. Она думала, что я ее жалеть буду. Дура! А я думала только об одном: как вмазать ей побольнее. Я ненавидела ее все сильнее и сильнее, у меня даже внутри все горело от этого. — Женщина замолчала. Потом встала, подошла к полке, висевшей на стене, сняла с нее бутылку, стакан и направилась» обратно к столу. — Выпить хочется, — хриплым голосом сказала она. — Мочи нет! — Она налила полный стакан и залпом осушила его. Затем перевела взгляд на меня. В ее зрачках плескалось безумие. — Я все-таки добилась своего. Отомстила ей. И еще как!Во рту стало сухо. Я судорожно проглотила слюну. Она была вязкой и горькой.— Валька вскоре за Мишку выскочила. Урода несчастного. Недолго же она горевала по Сашке. Забрюхатела. Поспело время рожать. Легла она ко мне, думала, я сделаю все как надо. А мне хотелось ее младенцев задушить голыми руками. И тут… — Рука протянулась к бутылке и отдернулась. — Нет. Потом. А то мысли путаются. Вы ведь дадите мне денег? — жалобно протянула моя собеседница.Да. — Я сидела с настоящим чудовищем, но должна была скрывать свои чувства. Пока… она не выдаст мне всю информацию. Я чувствовала, как меня начинает мутить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91