Алина судорожно стиснула руки. Ее бледность так и бросалась в глаза.— Н-нет.Губарев встал с дивана и, не глядя на Алину, вышел из комнаты. Глава 13 Я знала, где искать прошлое, — в глубинах материнской памяти. Только там я могла найти ответ на мучивший меня вопрос: чья я дочь? И чья дочь Ника? Это знал тот, кто подменял младенцев. С какой целью было сделано это? Зачем? И это тоже предстояло мне узнать.После того как я «разговорила» мать под шаманскую музыку, я инстинктивно сторонилась ее. Я почему-то боялась, что мать в любой момент может все вспомнить. Хотя я понимала, что вероятность этого ничтожно мала, смутный страх все равно преследовал меня. И я ничего не могла с этим поделать. Я стала избегать даже свое любимое зеркало. Я не хотела больше ничего видеть, я боялась, что моя психика не выдержит возникающих видений. А может, я боялась увидеть в нем нечто, о чем я еще и не догадывалась?Ника по-прежнему где-то пропадала и дома появлялась редко. Я не знала, где она и что с ней. После того вечера в ресторане она замкнулась и больше со мной не общалась. Только краткие вопросы-ответы. Пустые и поверхностные. Тот вечер — случайная спонтанная вспышка веселья, праздник для двоих, праздник, сблизивший нас настолько, что мы снова стали единым целым. Сестрами. Пусть и на краткий миг. Я знала, что этот вечер навсегда останется в моей памяти. Пусть Ника снова отдаляется от меня, пусть дуется и капризничает. Все же были мгновения, когда нам было так хорошо вместе, что лучше не бывает. И за это я была благодарна Нике.Я часто задумывалась над тем, права ли я была, ввязавшись во все это. Я шла по следам прошлого, еще не понимая, что его лучше не трогать. Иногда нужно оставить все как есть, потому что погружение в старые обиды, страсти и тайны подобно прогулке по минному полю: неизвестно, в какой момент ты подорвешься. И станешь калекой или уйдешь из жизни навсегда. Смутно я чувствовала, что надо остановиться, но природное любопытство и упрямство вели меня вперед. Тем более мне оставалось совсем немного — последний шаг. Последняя тайна, которая Должна быть открыта. И тогда все точки над «i» будут расставлены. Принесет это мне облегчение или боль, я еще не знала. А если бы даже и знала, остановиться я уже не могла. Когда-то я прочитала одно изречение, и оно мне очень запомнилось: «Делай, что должно, и будь что будет». Я должна была это сделать. А потом — хоть потоп.Мать, как обычно, была на кухне. Я подошла к ней.— Как вкусно пахнет!На сковороде жарились котлеты. Есть мне не хотелось. Но другого предлога для общения с матерью придумать я не могла.— Я поужинаю.— В кастрюле вареная картошка.— Спасибо. А ты ела?— Нет. — Мать скользнула по мне безразличным взглядом и отвернулась к окну.— Ника приходила?— Нет.— Недавно звонила твоя подруга, когда тебя не было, — начала я.Мать повернулась ко мне. Ее лицо было по-прежнему бесстрастным — ни удивления, ни любопытства.— Кто?— Нина.— Нина? — переспросила мать.— Твоя подруга юности. Вы с ней когда-то дружили. Помнишь, она принимала у тебя роды. Ты сама неоднократно говорила об этом.На лице матери отразилось легкое смятение, которое быстро исчезло.— Да… А что она хотела?— Не знаю, может, поговорить с тобой.— Она же уехала.— Куда? — Я затаила дыхание.— Не знаю. Кажется, в деревню. У нее там дом.— Какая деревня? Где она находится?— Не знаю. Не помню. Я была в отчаянии.— В Подмосковье?— Наверное. Что-то связано с озером. Озерное. Озеры. Озерки. Не помню.Мать села на табуретку и сложила руки на коленях.— Нина… — повторила она.— Да.— А как ее фамилия?— Григорьева.— Григорьева?— Да.Ее взгляд принял отсутствующее выражение.— Почему ты не взяла котлеты?— Сейчас. — Я достала тарелку и положила себе котлету и две картофелины.— Ты здесь будешь есть?— Нет. В своей комнате.— Хорошо. Если придет Ника, скажи ей, что ужин готов.— Конечно.Сев на диван, я принялась лихорадочно размышлять. Медсестра Нина, которая принимала у матери роды и которая могла бы пролить свет на эту историю, уехала в деревню с названием Озерное или Озеры. Или Озерки. Значит, мне надо ехать туда. Если только мать ничего не перепутала. С памятью у нее плохо, поэтому она могла неправильно вспомнить название. Тогда — все! Мое расследование окончательно зайдет в тупик.Я должна была разыскать эту Нину и постараться оживить в ее памяти события двадцатилетней давности. И чем скорее, тем лучше. Завтра пятница, потом выходные. В субботу с утра и поеду. Но для начала следует купить карту Подмосковья и найти эту деревню.Я вскочила с дивана. И тихонько, стараясь не привлекать внимание матери, вышла из дома. В ближайшем киоске я купила карту. Продавщица с волосами, выкрашенными в ярко-рыжий цвет, сняла карту с витрины и протянула мне.— Пятьдесят рублей, — сказала она хриплым голосом.Я отсчитала деньги и подала в окошко.Дома я разложила карту на Никиной кровати и стала ее внимательно изучать. Результаты были неутешительными. Деревень и поселков с таким названием в окрестностях Москвы я насчитала около пяти. В каком же из них проживала Нина Григорьева? Я свернула карту и пошла на кухню. Мать по-прежнему сидела на табуретке. Я постаралась придать себе беспечный вид.— Мам, а твоя Нина в деревне по какой дороге живет?Мать посмотрела на меня без всякого выражения. Как будто бы я спрашивала: что купить в магазине. Она наморщила лоб.— Нина? Не помню. А что?— Просто у меня одна знакомая поехала на лето в деревню Озеры. Я хочу поехать к ней. Может, я наткнусь на твою подругу и передам ей привет. Вы же дружили.— Да… дружили.— И по какой дороге находится эта деревня? — пыталась я расшевелить материнскую память.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91