Губарев со своим помощником переглянулись.— Фотография у вас с собой?— Да. — Я раскрыла сумочку и протянула фотографию.Губарев взял ее, потом перевернул и прочитал вслух: «Мы у Маргариты Грох.».— Занятно, — протянул он. — Кто такая, эта Маргарита Грох?Я пожала плечами.— И вы решили передать эту фотографию мне… Почему?Я невольно подтянулась. Мне не хотелось походить на злопыхательницу. И поэтому я собиралась изложить только голые факты. Без собственных комментариев.— Работая сиделкой в доме Вячеслава Александровича, я познакомилась с Алиной. И сразу узнала ее. По фотографии. — Губарев не сводил с меня взгляда. — Она старалась побольше расспросить меня об Ольге. Особенно ее интересовало, не говорила ли она со мной откровенно. По душам.— На предмет чего?— Не знаю. Этого Алина мне не сказала. Но все время просила меня припомнить, что говорила мне Ольга.— А вы?— А я отвечала ей, что Ольга была неразговорчивым человеком и ничем со мной не делилась.— Это так?— Так. Почему мне никто не верит? — Эти слова я невольно сказала вслух и смутилась.Просто все выглядит достаточно странно. Обычно секретарши — болтливые существа. Две девушки… — рассуждал майор. — Вполне понятно, если они будут общаться между собой. Разговаривать. Правда, вы слишком мало времени знали друг друга… Но какие-то контакты должны быть!— Не было их. Не было, и все!— Это меня и удивляет. Дело в том, что у Ольги вообще не было ни знакомых, ни друзей. Об этом сказала мне ее мать. И это очень-очень странно.— А я не удивляюсь. В Ольге было что-то такое… — Я запнулась.— Что вы имеете в виду?— Не знаю, как это сформулировать. Ольга не была обычной девушкой. У меня сложилось впечатление, что она вообще не испытывала потребности в людях. Они ей были не нужны. Ольга была сама по себе.— Значит, об Ольге вы больше ничего сказать не можете?— Нет.— А об Алине?Я раскрыла рот, готовясь дать подробную характеристику этой особе, но майор опередил меня.— Только объективно. Без эмоций.— У меня сложилось впечатление, что она хочет сжить со света Наталью Родионовну. И строит долгосрочные планы.— Это ваше личное мнение или у вас есть конкретные доказательства?— Личное мнение, но есть и доказательства.— Какие же?— Почему она скрыла от всех, что жила в Москве раньше. — И я рассказала Губареву об осведомленности Алины насчет снесенного дома в районе Сухаревской.— Но этот факт ничего не доказывает. Мало ли по каким делам она бывала в Москве.— Потом… она стала любовницей Вячеслава Александровича, — с отчаяния выпалила я. Мне ужасно хотелось увидеть Алину за решеткой.— Откуда вам это известно?— Ольга сказала.— В каких словах? Постарайтесь припомнить это точно.— С насмешкой. — Я наморщила лоб, вспоминая. — Что-то вроде: «Может быть, теперь она успокоится. Наконец-то подцепила богатого мужика».Майор поднял брови, но мое сообщение никак не прокомментировал.— Что вы еще можете сказать об Алине?— Молодая, холеная су… — женщина, — поправилась я.Губарев улыбнулся краешками губ.— Очень злая. Разговаривает грубо. Два раза пыталась меня подкупить!— И что она хотела от вас?— Чтобы я шпионила за Натальей Родионовной — раз, и припомнила, что говорила мне Ольга, — два.— Как вы на это отреагировали?— Отказалась от предлагаемого… сотрудничества.— Что ж, спасибо за информацию. Фотографию я оставлю пока у себя. Вы давно были у Антонины Петровны?— Только один раз. Когда передавала книгу. Она просила навещать ее, но я боюсь, что своим приходом еще больше расстрою ее.— А вот это вы зря, — серьезным голосом сказал майор. — Не надо бояться чужих слез. Бедной женщине необходимо видеть тех, кто общался с ее дочерью в последнее время. Поэтому навестите ее обязательно. — А потом как бы мимоходом майор добавил: — Если из разговора с ней узнаете что-нибудь интересное и полезное, свяжитесь со мной. Договорились?— Хорошо. Я тогда вам обязательно позвоню, — пообещала я.Едва дождавшись, когда за посетительницей закрылась дверь, Губарев обернулся к Витьке, который за все время разговора не проронил ни слова. А внимательно слушал разговор, происходивший в стенах кабинета.— Что скажешь на это, поклонник греческих муз?— Не надо меня подкалывать!— Да я любя.— Тоже мне шуточки!— Ладно, не буду.— Мне кажется, что Ольге Буруновой было что скрывать.— Этот факт даже не требует доказательств. Вопрос — что? Что было в ее прошлом? Какой-то криминал? Впрочем, кое-что у нас уже есть. — И Губарев помахал фотографией. — Вот этот снимок. Здесь Алина, племянница Викентьева, Ольга. И третья дама. Очевидно, эта самая Маргарита Грох. Значит, три дамочки энное количество лет назад были знакомы друг с другом. И что дальше? В каком направлении двигаться?— Расспросить Алину?Губарев отрицательно покачал головой.— Она может замкнуться и ничего не сказать. Или наврать с три короба. Ее уже не перепроверишь. И словам ее — грош цена.— Тогда как же вы намерены действовать?— Алину надо припереть к стенке. Чтобы она не отвертелась. Таких наглых и самоуверенных особ можно взять только силой и напором.— Вы хотите показать ей фотографию?— Да. Но до этого я должен выяснить одну вещь. Где и при каких обстоятельствах был сделан этот снимок?— Вы слишком многого хотите! Как это можно установить? Вы же не волшебник и не ясновидящий.Чего нет, того нет. Хотя быть ясновидящим в нашей профессии — не роскошь, а необходимость. Тогда раскрываемость преступлений была бы намного выше.— Размечтались! Давайте ближе к делу.— Что мы, Вить, имеем? — начал рассуждать Губарев. — Имеем фотографию трех дам. И надпись: «Мы у Маргариты Грох.». Совершенно ясно, что Грох — это сокращенная фамилия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91