— Откуда мне, черт возьми, знать, люблю я ее или нет? Эта женщина вошла в мою жизнь, и мне никуда от этого не деться. У нее тьма проблем, и я хочу ей помочь. Хочу, чтобы она улыбалась, смеялась, шутила. Мне невыносимо видеть в ее глазах боль, когда она вспоминает о прошлом, которое вцепилось в нее когтями и не отпускает ее.
— Если дело только в этом, оставь ее в покое. И ей, и мне, и другим людям, вроде нас, меньше всего нужны благодетели. Мы по горло сыты крохами с чужого стола, которыми нам всю жизнь приходилось довольствоваться, потому что за нами не признавали права на кусок от общего пирога.
Мэтт в упор посмотрел на Кейса, ошеломленный его реакцией.
— Я и не строю из себя благодетеля.
— Разве? — Кейс угрюмо пожал плечами. — А мне сдается так. Ответь мне, только честно. Ты бы хотел Миранду, если бы она не была женщиной с такой сложной, исковерканной судьбой?
Жалость — дьявольское чувство. Еще почище благодарности.
Этот неожиданный выпад попал в точку, безжалостно обнажив притаившееся в глубине души сомнение.
— Нет, — медленно произнес Мэтт, не в силах кривить душой перед самим собой.
Глава 9
— Тогда оставь ее в покое, — посоветовал Кейс.
— Не могу.
— В таком случае вы оба дойдете до ручки. Ты-то переживешь, а она может не выдержать. Хочешь, чтобы это было на твоей совести? — резко бросил Кейс.
Мэтт почувствовал, что заводится. Они с Кейсом были в одной весовой категории. Если дело дойдет до драки, неизвестно, чем это закончится. Оба были взвинчены до предела.
— Нам лучше сменить тему, — натянуто предложил Мэтт. — Мне не хотелось бы расквасить тебе нос.
Кейс неохотно кивнул. Он заметил воинственный огонек в глазах Мэтта и сам не прочь был помериться силами.
— Мне всегда было интересно, кто из нас положит другого на обе лопатки. Со мной не так просто справиться.
Мэтт снисходительно усмехнулся с сознанием собственной силы.
— По-твоему, я тепличное растение? Да будет тебе известно, что у меня есть свои преимущества. Строители — это последнее племя нецивилизованных дикарей. Мы теперь хоть и обучаемся в колледжах, но выживаем исключительно благодаря своим первобытным инстинктам. Работа у нас опасная, физически тяжелая — только сильным по плечу. — Он поднял руку и взглянул на шрамы и следы царапин. — Мне тоже доводилось драться, , чтобы выжить, так что не пугай меня. Кейс уставился на мускулистую руку.
— Думаешь, ты бы со мной справился? — Подобная мысль, казалось, слегка его позабавила. — Это еще никому не удавалось.
Мэтт посмотрел ему прямо в глаза.
— Справился бы. Я всегда добивался того, чего хотел.
— Самонадеянный нахал!
— Возможно.
Кейс склонил голову набок, и его суровые черты внезапно осветились улыбкой, на миг рассеявшей угрюмость.
— Может быть, ты и вправду не тянешь на благодетеля.
Он потянулся к столу и, ухватив бутылку с бренди, подбросил ее на руке.
— Давай по последней? Говори тост. Мэтт протянул стакан.
— Какой еще тост?
Он уже здорово захмелел, но, несмотря на далеко не трезвую голову, видел, что Кейс тоже изрядно набрался.
— За двух забияк, которых слабый пол поставил на колени! За терпение и стойкость, потому что бывают ситуации, когда выручить могут только они! За то, чтобы выигрывать — или проигрывать — с честью! — Он чокнулся со стаканом Мэтта.
— Выбирай любой. За что пьем?
Мэтт пожал плечами.
— Давай выпьем за все сразу и на этом закончим.
Мужчины опустошили свои стаканы.
— Я уже не в том возрасте, чтобы напиваться в стельку, но сегодня это пришлось чертовски кстати, — пробормотал Кейс.
Мэтт с усилием поднялся на ноги.
— Пожалуй. Но тебе лучше вызвать такси. Или ночуй здесь.
Кейс, пошатываясь, выпрямился и свирепо уставился на маленький диванчик, где он только что сидел.
— Только не на этой фитюльке.
— Не будь идиотом. Переночуешь в комнате для гостей. Там есть телефон. Если хочешь, можешь позвонить в больницу и справиться, как там Лайла. Заодно предупреди, что ты будешь здесь.
Кейс кивнул, держась рукой за голову.
— Ох, и тошно же мне будет утром. Мэтт криво усмехнулся.
— Мне тоже. Не помню, когда я в последний раз так надирался.
Он, пошатываясь, пересек холл.
— Не думаю, что благодетелям следует напиваться. Это портит их имидж.
— Кто-то утверждал, что он не благодетель. — Кейс привалился к косяку у комнаты для гостей, пытаясь разглядеть Мэтта в полумраке.
Мэтт распахнул дверь своей спальни и уставился на пустую кровать.
— Я — либо благодетель, либо святой, либо дурак. В данный момент даже не знаю, что хуже.
— Со мной тоже однажды так было. Когда я обнаружил, что влюблен. Нет ничего хуже, чем влюбиться. Отвратительное чувство, — с пьяной торжественностью изрек Кейс.
— Я не влюблен, — заявил Мэтт, нацеливаясь на кровать.
Та упорно не желала стоять на месте, норовя увильнуть в сторону. Однако Мэтт, изловчившись, плюхнулся на матрац.
— Миранда не в моем вкусе, — добавил он и немедленно погрузился в сон.
Пелену сна разорвал пронзительный трезвон. Мэтт глухо застонал, перевернулся и сунул голову под подушку, пытаясь его заглушить. Голова больно стукнулась о матрац. Он хрипло, бессвязно выругался и, нашарив рукой будильник, придавил кнопку.
Трезвон продолжался. Очумевший, разбитый, Мэтт приподнялся и сел на постели, пытаясь сфокусировать взгляд на ночном столике. Телефон. Лайла! Еще не до конца проснувшись, он схватил трубку.
Грохочущий голос отца заставил его вздрогнуть.
— Говори потише, Рок. У меня голова раскалывается, а во рту настоящая помойка.
Джеймс Мэтью Рокланд, которого все друзья называли просто Рок, нахмурился.
— Ты что, пьян?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53