— Можно подумать, он не ел несколько дней.
— Он выздоравливает и готовится стать бейми. И то и другое — важные причины, чтобы есть как следует, — сказал Укатонен.
— А как становятся бейми, эн!
— Обычно старейшина сливается с тинкой, чтобы преобразовать его, но ты не сумеешь этого сделать. Я произведу трансформацию за тебя.
— Спасибо, эй.
Энкар опустил глаза, потом посмотрел на Джуну.
— Я стану ситиком этого тинки, когда ты уйдешь. Так что это будет правильно, что я произведу превращение тинки.
— Я надеюсь… — Джуна начала говорить, но остановилась.
— Что? — спросил Укатонен.
— Мне так жаль, что я принесла вам столько забот. Будь я тенду, я не вернулась бы спасать жизнь тинки. Тогда я бы принесла вам меньше беспокойства.
— Жить трудно, смерть — легка, — ответил Укатонен. — Тинка смел и решителен. Если б ты была тенду, трудностей было бы меньше.
— А заботы о тинке, когда я уйду, эн, не станут для тебя тяжелой ношей?
— Очень легкой. Энкары иногда берут бейми. Этот тинка украсит мое одиночество, когда ты уйдешь. И за это я благодарю тебя.
— В чем дело, энкар? Что сделал ты, что заставляет тебя жить отдельно от всех тенду?
— Мы ходим от деревни к деревне и помогаем решать трудные вопросы, которые деревенские сами решить не умеют. Иногда, чтобы решить трудный вопрос, нужен чужой человек. Поэтому энкары не принадлежат ни к каким деревням. Мы всегда одни. — Энкар вонзил взгляд в бархатную тьму джунглей. Постоянный шорох дождя по листве звучал сейчас особенно громко. — Уже поздно. Мы сегодня прошли большой путь. Время спать, — сказал Укатонен. — Завтра выходим рано.
Этим тема была закрыта. Джуна пошла и легла возле тинки, зарывшись в свежую листву. Некоторое время она вслушивалась в звуки ночных джунглей. А потом тяжесть прошедшего дня опустилась на нее, и Джуна уснула. Укатонен разбудил ее до рассвета. Они съели скудный, наскоро приготовленный завтрак и вышли в путь, когда первые робкие пальцы рассвета еще только начали тянуться к земле сквозь густой и мокрый утренний туман. Когда они приблизились к деревне, Джуна начала замечать приметы более высокой степени антропогенного давления на природу в этой части леса: сучья деревьев отполированы касаниями рук и ног многих поколений аборигенов; объедены древесные папоротники. Месяца два назад она бы ничего этого не углядела. Ей эти места показались бы такими же, как весь остальной лес.
Несколько старейшин вышли, чтобы приветствовать путников, и проводили их до деревни-дерева. Когда они добрались до деревни, их встретили восторженные крики, Укатонена и Джуну украсили гирляндами из цветов и зелени. Даже на тинку надели гирлянду. Их умыли, а потом повели на торжественный пир, устроенный на огромной чашеобразной развилке дерева. Кожа Анито переливалась всеми красками, когда она слушала рассказы о всяких деревенских событиях. Она была счастлива, что снова находится среди своих.
15
— Время начинать превращение тинки, — объявил Укатонен вечером следующего дня.
Анито удивилась, уши насторожились. Она никак не думала, что обряд превращения в бейми произойдет так скоро.
Тинка уши растопырил, руки вытянул вперед, весь дрожит от волнения.
Укатонен протянул руку Иирин и вопросительно поднял уши.
— Иирин? — произнес он.
Иирин вспыхнула оранжевым, поняв, что от нее требуется.
— Ну пожалуйста, — молила она, — неужели это необходимо?
Укатонен кивнул.
— Ты изменила намерение насчет усыновления?
Тинка с тревогой наблюдал за Иирин. Анито подавила вспышку надежды. Может, новое существо пойдет на попятный? Это, конечно, будет для тинки трагедией, но вина все же ляжет на Иирин, которая спровоцировала его поведение.
Само усыновление все еще представлялось Анито ошибкой, но она не могла его отменить без поддержки всей деревни. Опротестовать решение энкара, который прибыл специально, чтобы избрать главного старейшину деревни, было вообще немыслимо; особенно с точки зрения тех старейшин, которые надеялись занять место вождя. Кроме того, подготовка к путешествию вниз по реке уже была в разгаре. У деревенских было своих дел по горло.
Анито колебалась и по другой причине. Если решение энкара по важному вопросу оказывалось ошибочным, он или она должны были расплатиться за это собственной жизнью. Если Анито доказала бы, что решение Укатонена неправильно, то ему надлежало покончить жизнь самоубийством. А кругом случилось уже столько смертей, что Анито ни за что не согласилась бы начать битву, которая могла бы кончиться гибелью Укатонена.
— Нет, — ответила Иирин, — я не собираюсь менять свое решение усыновить тинку, но я не хочу сливаться, если…
— Я понял, — сказал Укатонен. — Но разве ты не знаешь, что если ты берешь этого тинку в бейми, то тебе придется сливаться с ним?
— Да, — ответила Иирин, — но я не хочу сливаться, кроме тех случаев, когда это совершенно необходимо. Является ли это необходимым сейчас?
— Да, это необходимо. Ты согласна слиться?
— Да, эй.
— Тогда хорошо, — сказал он, протягивая руки. — Анито, ты присоединишься?
Анито высветила на коже согласие и соединилась с ними шпорами. В Иирин громко звучал голос страха подобно вибрациям туго натянутого каната, который кто-то неосторожно задел. Тинка жадно ухватился одной рукой за руку Укатонена, другой — за руку Иирин. Та подавила страх и тоже сжала руку тинки. Так они и соскользнули в глубину слияния. Укатонен старался облегчить тревогу Иирин. Когда она успокоилась, его эго вошло в тинку, обследуя все уголки этого еще не вполне созревшего организма. Анито отметила уже начавшийся процесс ухудшения состояния суставов, иммунной системы и ряда важных органов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178