– Добрый день, уважаемый, – для начала поздоровался Степан. Старик не ответил, лишь окунул подбородок в ладони, сложенные на полированной рукояти трости.
– Не подскажете ли, куда мы попали? – видя, что старик не склонен к общению, Степан все же сделал попытку его разговорить. – Мы угодили сюда случайно, с погоней по пятам и вызвали тут небольшой переполох, ну вы, наверное, видели.
В глубине выцветших карих глаз затеплился интерес.
– Так это, значит, вы? Неплохое было зрелище – помяли наслажденцев, скормили проглоту двух чужаков…
– Да вот, понимаете, какая история, – улыбнулся Степан, – потревожили немного ваших зрителей. А вы, простите, как их назвали?
– Мы их зовем наслажденцами, а сами они Себя называют созерцателями.
– Это как же понимать? – спросил Степан, присаживаясь.
– Созерцают они, видишь ли, наши последние деньки. – В словах старика не было горечи или гнева, лишь звучала нота обреченности. – А на самом деле острых ощущений им надо. Сидят.тут, у края чужой гибели, на девочек наших смотрят, которые все до одной обречены. Жертвы проглотам приносят – то тварь какую-нибудь живую, а то и человека.
– Человека? В жертву?.. – Степан вопросительно взглянул на Туазу – это что, мол, нормально? Может быть, где-нибудь такое в порядке вещей? Она только нахмурилась.
– Ну да, – ответил старик, – из наших, за какой-нибудь проступок: мы же тут все равно что приговоренные, вот они и самоуправствуют. Тешатся по-всякому. Такое тут порой идет «созерцание» – не поймешь, кто на ком…
– Почему вы считаете, что обречены? – спросил Степан. – Если город должен погибнуть, почему отсюда не эвакуируют людей? Или сами давно бы уже бежали.
– Не Город, – вздохнул старик. – Весь наш материк вот-вот должен погибнуть – уйти под воду. Необратимые тектонические процессы, сдвиг несущих пластов – все, все было рассчитано учеными с точностью до дней. И все, кто мог, давно уже бежали – трансверсировались на другие планеты. Ведь на нашей только один материк.
– Ну а вы-то почему остались? – недоумевал Степан.
– Мы люди простые, бедные, – терпеливо объяснил старик. – Нет у нас таких средств, чтобы скакнуть куда-нибудь, сбежать от смерти.
«А что, на это разве нужны средства?» – хотел спросить Степан, но встретился взглядом с Туа-зой и обратился к ней, чуть изменив постановку вопроса:
– Разве Галактическая Служба Спасения берет плату за свои услуги?
Она пожала плечами:
– На планетах империи ежедневно происходят миллионы катастроф, спасать население не входит в компетенцию чрезвычайки – это забота планетарных властей.
– Но ведь Острову они пытались как-то помочь?
– Да, но только самому Острову как уникальному живому организму, единственному в своем роде. Вам же известно, что людей с него не спасали.
– Вот у вас, значит, как поставлено, – сказал Степан, не скрывая злости. – Спасение утопающих – дело рук самих утопающих?
– Это вы в самую точку, – кивнул старик. – Это про нас. Я уже стар, мне утопать не страшно – все равно ведь помирать. Дочку жалко. Танцует, дурочка, перед этими наслажденцами в чем мать родила, надеется кому-нибудь из них приглянуться – все уповает, что заберут ее отсюда. Я бы ей не позволил, да ведь и вправду – единственный шанс…
– Да кой черт – единственный! – вскипел Степан. – Им же вас эвакуировать – только рукой махнуть! Сами не хотят, так заставьте – оружие у вас какое-нибудь есть?
Старик только горестно вздохнул и не ответил.
– Какой смысл пугать оружием людей, способных в любую секунду трансверсироваться? – зло заметила Туаза. Похоже, она была озабочена не столько спасением «утопающих», сколько проблемой собственного бегства из этого проклятого края.
– Пугать? А кто сказал пугать? – проворчал Степан, т– Пристукнуть парочку наслажденцев и снять с них браслеты.
Туаза и старик разом вскинули глаза, она – с явным интересом, он – с недоверчивым испугом.
– Ладно, не беря греха на душу, – сказал Степан, поняв вдруг, что впервые за время своей эпопеи всерьез думал об убийстве – и не бандитов каких-нибудь, не убийц, а просто богатых скучающих людей, слетевшихся, как слепни на запах близкой крови, чтобы насладиться агонией целого мира и его обитателей. Обреченные еще надеются, что их станут спасать? Не-ет, так будет неинтересно. – Хватать их и снимать браслеты, – сказал он и почувствовал, как Туаза ткнула его локтем в бок. Степан оглянулся – действительно, кругом там и сям уже вальяжно раскинулись вновь явившиеся созерцатели. И им вряд ли следовало слышать его предложения касательно превращения их из наслажденцев в невозвращенцы.
– Знаете, – сказал он старику, ощущая в то же время под собой новую дрожь ступени, но это воспринималось уже привычно, вроде как в поезде. – А я бы у вас тут остался. – И пояснил в ответ на мудрый, недоверчивый взгляд: – Уж очень мне везет – ни пули не берут, ни лазеры. И в этом свете вот что интересно – как со мной справится ваш катаклизм?
– Боюсь, что вам скоро предстоит это узнать, – грустно сказал старик. – Никто здесь вам не поможет, если у вас нет при себе трансверсора или кругленькой суммы в имперских кредах.
Степан только махнул рукой, откидываясь на ступень – он вновь почувствовал чудовищную усталость, веки слипались. И эта жара…
– Туаза, – еще позвал он, – вы пока поразмыслите над моими предложениями. А мне надо немного отдохнуть. Если раздобудете браслет, то разбудите. – «А впрочем, зачем?..» – домыслил он уже про себя, погружаясь в сон.
Он ехал в плацкартном вагоне, полном почему-то голых баб. Они шныряли мимо туда и сюда, но рядом сидела Туаза, одетая, и отпускала на их счет разные критические замечания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87