И оказался прав. Словно намагниченный, Том шатнулся, наклонился вслед за движением брезентового чехла. Правая рука его оторвалась от горла, потянулась к свертку. Проводник перехватил чехол у оцепеневшего Кайла.
— Н-нет... — Это снова Демон хрипел устами Тома. — Н-нет. Не успеваю... Ночь идет. Не надо... А ты, — он стал поворачиваться к Сухову. — Т-ты м-молчи!..
— Поль, — словно гвоздь вбил Павел, — Поль Танниел, мне незачем молчать. — Теперь мы в расчете. Я ухожу. Прощай.
Он поднялся.
Но странное творилось вокруг.
Столб разреженной тьмы, нависший над Мертвым Местом, стал изменяться, вытягиваться, концентрируясь в черную, мерцающую струю смерча. Теперь его видели все — этот вихрь, бродящий вокруг, вихрь, перестающий быть вихрем, сжимающийся в сотканную из дыхания дьявола фигуру. В монстра. В чудовищную пародию на человека. В Демона.
И над плато прозвучал его голос.
— Тебе не уйти от меня, Павел, — сказал он. — Теперь ты мой хозяин. Я — это ты.

* * *

Демон шел к ним по сожженной земле плато, и пепел Мертвого Места хрустел у него под ногами. Теперь он не был призрачной тьмой. Теперь он был камнем. Ожившей статуей из черного обсидиана. Творением Безумного Бога Джея.
Пятеро стоявших посреди плато людей словно завороженные смотрели на него, и только Цинь склонилась над седьмым — рухнувшим ничком в мертвый прах Томом. Казалось, ей не было дела до происходящего. Подняв Тома, она сосредоточенно колдовала над ним, творя странную смесь из приемов оказания скорой помощи, навыков врачевания старых времен и древней магии.
И глаза Тома открылись.
Стали осмысленными. Он зашелся глубоким вздохом, превратившимся в кашель, скорчился, сотрясаемый спазмами рвоты.
— Больно... — тихо сказала Цинь. — Тебе очень больно. Прости.
Теперь Демон подошел к ним вплотную. Остановился в шаге перед Суховым. Он был не так уж огромен — на две головы, не более, выше его.
— Нам о многом надо договориться, — сказал он.
— Это и есть Стрелок? — спросил Кайл.
Сухов молча покачал головой.
— Нет, — не спуская глаз с черной фигуры, бросил Колдун. — Это — Демон. А то, что осталось от Стрелка, от его первоначального воплощения, мы найдем где-то рядом.
— Почему ты не уходишь? — спросил Сухов.
— Это не ты сделал меня своим пленником. — Голос Демона был ровен и гулок. — Это Джей приставил меня к тебе Сделал тобой. И только он может освободить меня. И служить тебе я буду за плату. Ты, наверное, догадываешься — за какую.
— Мне ничего не надо от тебя. — Голос Павла стал голосом того Сухова, которого так хорошо знал Кайл — годы назад. — И не собираюсь платить за твою службу своей свободой. Ты ведь про это?
— Твоей свободой — в последнюю очередь. Нет. Свободой вашей — всех — Пятерых. Сначала одного, потом — другого. Ты станешь последним. И все вернется на круги своя. Твоя свобода продлится недолго.
Демон говорил почти без всякого выражения. Но тем не менее интонация его казалась издевательской. Или такой и была.
— Такого нет в Уговоре! — резко перебил его Павел. — Это — нечестная игра.
— А Джей никогда и ни с кем не играет честно.
Демон был невозмутим.
— И когда же придет время снова меняться ролями? — зло осведомился Сухов. — Когда счетчик накрутит твою цену?
— Нет никакого счетчика. Просто, когда ты позовешь меня, отсчитай: «раз». Когда позовешь второй раз — сосчитай: «два». Когда досчитаешь до пяти, вы — мои. Все пятеро. Если раньше ты не догадаешься, как вернуть Посох Богу Джея. Тогда уж пойдет совсем другая игра.
Они молча стояли друг против друга, и становилось все заметнее, что Демон продолжает меняться. Становится Павлом — только отраженным в зеркале черного камня. Но пробыл он им лишь считанные мгновения.
— Прощай. Я все сказал тебе. Ты знаешь, как позвать меня, когда станет необходимо.
Он уже сравнялся в росте со своим теперешним хозяином, Павлом. Но Превращение шло уже в обратном направлении: он уже не сжимался, не концентрировался из призрачного столба тьмы. Нет, он истаивал в ней, терял свою плотность и четкость очертаний, снова превращался в ту неразличимую сущность, которая породила его. Во мглу, исчезающую в наступающем сумраке близкой уже ночи.
— Того... кем был я... — Что-то дрогнуло, изменилось в голосе Демона. — Предайте это земле. Из праха взят, в прах да обратится. Вам нетрудно будет найти. И запомни, — теперь он снова обращался только к Сухову и говорил о чем-то, понятном только им двоим, — запомни, что если ты вернешь Посох... Если Джей примет его у тебя, то ты... ты подаришь свободу нам обоим. Свободу от безумных богов этого Мира. Тогда.. тогда все пойдет по-другому. Но я останусь тобой. А ты — мною.
Словно невидимый, только для него — Демона — существующий вихрь размывал его очертания, слой за слоем уносил в выросшую над плато струю темного смерча. Вот только тень, еле намеченный контур, остался от него. Только след в стынущем горном воздухе. Все. Никакого Демона не было больше. Только стремительная, изогнувшаяся высокой аркой, струя тьмы истаивала над Мертвым Местом. Вот и ее не стало.
Все.
— Господи, — тихо спросил Кайл, — да что же это было?

* * *

Сухов оглядывался, словно человек, проснувшийся от кошмарного сна.
Том попытался встать на ноги, и его тут же швырнуло вперед. Кайл и Цинь, с трудом подхватив, удержали его и осторожно усадили у косо стесанного валуна. Он обмяк и, казалось, проваливался в сон или в обморок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179