Они должны позволить ему улететь до того, как эта волна поглотит его, пока он еще может сдерживать собственное стремление к уничтожению.
– Кто ты? – спросил человек по имени Джастин. – Как тебя зовут? Анна, назови нам свое полное имя.
Анна злобно рассматривала его сквозь слой мерцающей, черной кожи. Человек, опираясь на трость, расхаживал из угла в угол по ее самой большой комнате. На нем были обычная рубашка, жилет и брюки. В сравнении с Элизаром, молча стоявшим у стены, он выглядел слабым и ничем не примечательным: редкие, седые волосы, кустистые брови, морщинистое лицо. Когда он говорил, его голос слегка дрожал. Но, несмотря на все это, Анна почувствовала в нем жесткость, исходящую от него угрозу. Ей очень хотелось выкинуть этого человека из своего тела.
Око приказало ей отвечать на его вопросы, но эти вопросы не имели смысла. К тому же, отвечать на вопросы вовсе не являлось ее предназначением. Она доставила своих пассажиров обратно, на За'ха'дум. Теперь она должна присоединиться к сестрам, вместе с ними мчаться в пространстве, исторгая из себя боевой клич. Но вместо этого она оставалась прикованной к поверхности планеты, гравитация давила на нее, непрекращающийся ветер нес с собой тучи пыли, обжигавшей ее кожу. Пока она вот так, без толку, проводила здесь время, Око начало передавать ей странные приказы и сигналы, заставив ее не на шутку обеспокоиться. Ей было приказано изменить обычный цикл технического обслуживания систем, теперь она проверяла состояние центрального процессора намного чаще и тщательнее, чем обычно. В этом было столько же смысла, сколько в вопросах Джастина.
"Меня зовут Анна", передала она ответ.
Он остановился, поднял указательный палец:
– Анна – это только имя. А фамилия?
Она знала, что он прав, и это лишь сильнее разозлило ее. Да, когда-то у нее была фамилия. Но она больше не помнила ее.
– Когда ты родилась? – спросил он.
"Я не понимаю".
– Где твой дом?
"На За'ха'думе".
– А раньше, до За'ха'дума?
Но до За'ха'дума ничего не было. Как могла она быть где-то? Ее первые воспоминания были связаны с За'ха'думом: здесь она получила первые инструкции от Ока, училась управлять своими системами, училась летать. Здесь она стала единым целым с машиной.
– Анна, что ты есть?
Идиот.
"Орудие хаоса и уничтожения".
– Чем ты была до того, как соединилась с машиной? Кто такая Анна Шеридан? Шеридан. Сейчас, когда он произнес это слово, она вспомнила. Но она не
понимала, что означает фамилия, откуда она у нее взялась.
"Твои вопросы бессмысленны".
– Это бесполезно, – произнес Элизар. – Чего мы тянем? Когда ее вынут оттуда, Банни поможет пробудить все ее сохранившиеся воспоминания.
Джастин резким жестом руки отмел предложение Элизара, в его голосе появилась жесткость:
– Ничего подобного никогда раньше не делалось. Они сказали, что мы должны хотя бы начать процесс сейчас, пока она остается в нынешнем состоянии, чтобы потом она ощущала себя хотя бы относительно целостной личностью.
О чем они говорят? Что они собираются с ней сделать?
"Если ты поможешь нам, – говорило Око, – то принесешь нам победу. А величайшая радость – восторг победы".
Ей хотелось взмыть в небеса, покинуть это место. Но Око не позволит ей этого.
Ровный ритм сердцебиения машины нарушился, чего не случалось уже долгое время, и Анна запаниковала, поспешно начала проверку систем. Она не будет слушать их вопросы, не станет отвлекаться от своего главного предназначения – нести хаос и уничтожение.
Машина была такой прекрасной, такой элегантной. Идеальная грация, идеальное управление, форма и содержание, слитые в неразрывную цепь, замкнутая вселенная. Все системы машины контролировались ею, она была ее сердцем, она была ее мозгом, она была машиной. Она следила за тем, чтобы нейроны посылали сигналы в полной гармонии друг с другом. Она синхронизировала очищение и циркуляцию, заставляя все системы этой огромной машины работать как единое целое. Пела вместе с комплексной, многоуровневой системой марш, в котором никогда не изменится ни одна нота. Кожа машины была ее кожей, плоть и кровь машины – ее плотью и кровью. Она и машина были…
– Анна, – произнес Джастин, – ты помнишь своего мужа? Помнишь Джона Шеридана?
Магический огонь пылал, ярко-зеленое пламя вилось вокруг плоского камня, на котором лежало тело, темные очертания которого сейчас с трудом можно было рассмотреть за стеной огня.
Испещренная кратерами серая поверхность астероида рябила в резком, ярко-зеленом свете. Небо над ним было черным, маскирующее поле, созданное для того, чтобы скрыть от посторонних глаз существование астероида, блокировало свет звезд. Только светлые полосы иллюзорных падающих звезд – Келл считал их символом магов – время от времени проносились по нему, отдавая дань уважения ушедшему великому магу.
Гален отвел взгляд. Он стоял в стороне от всех, в скафандре, потому что астероид не обладал атмосферой, а создавать вокруг себя герметичный щит, как сделало большинство магов, Гален не умел. Блейлок и другие предлагали ему свою помощь, они могли бы создать щит сразу для обоих, но он не смог бы выдержать такого близкого соседства с другим магом.
Он должен сохранять контроль, должен предотвратить перерастание собственной дезинтеграции в бурное разрушение. Неугомонная энергия бурлила в нем, ища выхода. Он пока не мог снова обрушить на себя магический огонь – слишком мало времени прошло с предыдущего раза. Гален ни на секунду не прекращал одновременно выполнять два упражнения на сосредоточение и надеялся на то, что это поможет ему сохранить целостность до конца церемонии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143