Если бы ты знал, как я испугалась, брат! Как я испугалась! — и она стала взволнованно рассказывать о своём приключении в переулке. Виталий сочувственно кивал. Он только что сам пережил нечто подобное: к нему приставала полупьяная женщина с вывороченными слюнявыми губами, похожая на Иудину. Глава 4ПОСЛЕДНЕЕ «БЛАГОДЕЯНИЕ» Всю следующую неделю Виталий мотался в соседние города. Сбывал драгоценности и развозил деньги по наиболее бедствующим учреждениям, в которых жили или лечились старики, дети и инвалиды.Ирина же, как бы отстранившись от этих дел и предоставив все благотворительное поле деятельности Виталию, занималась домашним хозяйством. Ей нравилось ходить за покупками на рынок, разговаривать со случайными знакомыми, стряпать, кормить Виталия, убирать квартиру и смотреть по телевизору детские программы.Молодая женщина потеряла всякий интерес к мужчинам и если даже вспоминала иногда о своих бывших отношениях с ними, то лишь с какой-то брезгливостью и даже отвращением. Сейчас она всю свою нерастраченную нежность, женскую заботу, копившуюся много лет, отдавала своему названому брату Виталию. И хотя он был очень красив, но у неё, да и у него тоже, не возникало ни малейшего интимного чувства. Искренность общения доставляла обоим столько счастья и радости, сколько ни он, ни она не испытали раньше со своими партнёрами. Вечера они любили более всего. Обычно Виталий лежал на диване с каким-нибудь журналом или листал городские газеты. Ирина вязала, забравшись с ногами в кресло.— Сестрёнка! Тебе не кажется, скучновато от безделья стало, даже аппетит пропал.— А что? Опять чего-нибудь придумал?— Понимаешь! — тут же загорелся Виталий, отбросив газету в сторону. — Я здесь с некоторыми из своих бывших товарищей повстречался. Кое-что через них пронюхал, да и сам понаблюдал чуток за одним толстобрюхим из новых.— Что, тоже слишком богатенький и хапуга, как наш друг Олег Петрович?— Если не хуже! Крышу он для себя хитрую построил. Даже умный сыщик не скоро догадается. Небольшой магазинчик с незавидной облицовкой в глаза не бросается. Скобяные товары, краски, лаки и разная другая дребедень. А на самом деле наркотиками торгует. И не только наш город обеспечивает, но и в другие регионы партиями отправляет.— Как его зовут, твоего «героя»?— Фирст — его кличка. Не перебивай, все расскажу по порядку. И что характерно, — продолжал Виталий, — ни сам Фирст, ни его трое подручных никуда во время рабочего дня не выходят. Клиенты и поставщики, видимо, бывают незаметно в толпе обычных покупателей. — Тут Виталий вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. — Вот дурак! Вроде бы все проследил, а основной момент упустил!— Что за момент?— Нужно за ним проследить повнимательнее. Это, конечно, он. И деньги уносит, и наркотики в магазин приносит. Ловко придумано.— Да расскажешь ты наконец или нет! — уже разозлилась от недомолвок Виталия Ирина.— Понимаешь, я вначале как-то и не обратил внимание на это. Один-то из служащих магазина всё-таки выходит ненадолго. Это бывает через день ровно в десять утра. Он с «дипломатом» в руках, в тёмных импортных очках, в сером костюме. Стоп! — вдруг скомандовал себе Виталий и задумался, а потом, радуясь и хлопая в ладоши, как мальчишка, принялся выкрикивать:— Бабочка у него! Бабочка!— Какая ещё бабочка?! — снова взорвалась Ирина.— Самая обыкновенная бабочка! — весело глядя на неё, начал объяснять Виталий. — Светлая бабочка вместо галстука на рубашке. Неплохо для подсобного рабочего или кем он там числится! Чуешь? И к тому же, в правом углу рта незажженная дорогая сигарета. Это пароль! И возвращается он в магазин, передают ему наркотики, а «бабочка», в свою очередь, — деньги. Может быть, даже на ходу передают друг другу «дипломаты», чтобы не задерживаться? — Виталий походил по залу, сел в соседнее кресло. — Да, вот что ещё забыл. Тёмные очки и наклеенные усы. То, что усы наклеенные — это точно. Потому что в магазине с усами я никого не видел.— А ты сам в этом магазине не засветился? — неожиданно спросила Ирина.— Да ты что?! — рассмеялся Виталий. — Я ведь не только под почтальона Печкина могу маскироваться, а под кого угодно. В магазин я приходил каждый раз в другом обличье.Теперь остаётся только проследить за этим с бабочкой и наклеенными усами. Как все выясню, разыграем комедию!— Ну что ж, — согласилась Ирина, — проследи, выясни, а потом уже все и просчитаем. Чтобы и алиби было.Прошло три спокойных дня. И только в конце четвёртого, когда Виталий пришёл домой весёлый и голодный, Ирина сразу поняла, что он все выведал, прощупал, и теперь им только осталось подогнать все мельчайшие детальки в предстоящей операции.Она не спрашивала его ни о чём, а только подливала и подкладывала еду в тарелку до тех пор, пока он окончательно не насытился и поднялся со стула, сказав: «Спасибо, сестра». Ирина, даже не убрав и не помыв посуду, последовала за ним в гостиную:— Ну не томи, рассказывай! Что ты там вынюхал? Виталий улыбнулся, потёр ладонь о ладонь и начал говорить:— Как я и предполагал, курьер с ташкентского поезда на вокзале берет такси и едет на нём до проспекта Октября. Там он выходит и садится на троллейбус, следующий по восьмому маршруту. Не доезжая двух кварталов до скобяного магазина, выходит и идёт к тихому переулку. Из этого переулка можно попасть дворами к магазину скобяных товаров.Курьер с ташкентского поезда и субъект с бабочкой из скобяного магазина встречаются ровно в половине одиннадцатого посреди этой улочки. Один даёт прикурить другому и в это время меняются «дипломатами». Все культурно. Ташкентский курьер возвращается на вокзал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34