.. — в ужасе воскликнул я.— Н-не знаю, не знаю… Собственно, я здесь был для того, чтобы все узнать. В нашем народе ходят кое-какие слухи…— Какие?— Не буду их повторять. Нужно точно проверить.— Чем я могу вам помочь? — спросил я, взяв его за руку. Мысль об античеловеческом характере работы института Грабера приходила мне в голову очень часто, но я гнал её от себя, не веря, что в наше время наука может заниматься чем-то мерзким и преступным. Теперь, когда эту мысль Фернан выразил чётко и ясно, я понял, что обязательно стану его помощником, если не хочу стать соучастником преступления.— Чем я могу быть для вас полезен? — снова спросил я.— Хорошо, слушайте, — прошептал он. — Скоро для инспектирования института Грабера приедет группа военных из Объединённого штаба. Кроме военных, там будут представители двух исследовательских фирм: американской «Уэстерн биокемикал сервис» и немецкой «Хемише Централь». Собственно, это одна и та же фирма. Свою деятельность у нас они начали с того, что стали ввозить мыло и леденцы. И то и другое появлялось в одной и той же упаковке, но с надписями то на английском, то на немецком языках. Так вот, представители этих двух фирм приедут осматривать и одновременно показывать генералам своё, так сказать, африканское хозяйство, знакомиться с успехами и достижениями доктора Грабера. Нужно попасть на испытания.— Какие испытания?— Грабер будет демонстрировать результаты своей работы.— Где?— Наверно, в парке, за стеной.— Так что же нужно сделать?— Нужно, чтобы на испытания попали вы.— Я? Вы смеётесь! Они меня из этого барака выпускают три раза в день на прогулку: пятьдесят шагов вправо от двери и пятьдесят влево. Вы же знаете, что территория просматривается часовыми.— Да, — он тяжело вздохнул, — я знаю. И тем не менее это нужно сделать.Я вспомнил о своём путешествии под землёй в «оазис алых пальм», и у меня шевельнулась смутная надежда.— Ну, допустим, я что-нибудь придумаю. Может быть, свершится чудо и мне удастся попасть на эти испытания, хотя я даже не знаю, где они будут. Ну, а вы? Ведь вам нужно скрыться. Вам нужно бежать. Если приедут представители фирмы и увидят, что вы не Фернан…Он медленно покачал головой:— Я не могу бежать. Я должен не попадаться им на глаза. Даже если меня и потребуют, хотя я надеюсь, что во мне никакой нужды не будет.Мы долго молчали. Затем я спросил:— Вы, кажется, довольно свободно перемещаетесь по территории?— Да. Относительно.— Куда вам разрешается ходить?— Всюду, за исключением резиденции Грабера и этого странного парка за стеной.— Вы имеете в виду «оазис алых пальм»?— Алых? Почему алых? Эти пальмы грязно-песочного цвета.Я засмеялся:— Это я придумал название. В день моего приезда они были окрашены лучами заходящего солнца в ярко-красный цвет.— За ограду я доступа не имею, хотя моя лаборатория примыкает к стене, за которой находится оазис.Я удивился. Неужели Пуассон не имел прямого доступа в оранжерею, в которой я побывал? Впрочем…— Слушайте, — сказал я, — есть план. Вы можете попасть в сад. Но учтите: постройка за стеной обитаема и я не знаю, кто там живёт. За время, оставшееся до приезда военных, вы должны хорошенько все разведать. Если вам удастся выяснить, где будут демонстрироваться достижения Грабера, я попытаюсь что-нибудь сделать.— А как я смогу попасть в оазис?Я выключил рентгеновский аппарат, и мы вышли в лабораторию.— Кстати, как ваше настоящее имя? — спросил я.— Называйте меня пока Фернаном, — ответил он улыбаясь.Я устыдился своей наивности.Мы подошли к висевшему на стене ящику, на крышке которого были изображены череп и две кости, перечёркнутые красной молнией.— У вас в лаборатории это есть? — спросил я. Он кивнул головой.Я подошёл к спектрографу, вытащил из-под рельсы ключ, открыл ящик. Фернан заглянул внутрь и легонько свистнул.— Ясно? — спросил я. Он кивнул головой.— Только учтите вот что.Я запер дверь, подвёл его к стене и поднял край линолеума. Он увидел металлические контакты и быстро закивал.— Это я знаю, — прошептал, он. — Это во всех помещениях, где работают иностранцы.— Но ведь Пуассон…— Когда Пуассон бежал, он где-то повредил сигнализацию. С моим приездом её решили не восстанавливать.— Откуда вы все это знаете? — удивился я.— У нас здесь есть ещё один друг…— Кто?— После. А сейчас давайте ключ.Я передал ему ключ, и он крепко пожал мне руку.— Итак, если вы хотите, чтобы я вам помог, узнайте обо всем как можно больше. Окончательный план действий мы разработаем накануне испытаний.— До свиданья.— До свиданья, господин Фернан.Через день после моего разговора с Фернаном мне перестали приносить пищу, Ни утром, ни днём, ни вечером не появился араб с термосами, и я, совершенно изголодавшийся, позвонил фрау Айнциг. Ответа долго не было, а когда она взяла трубку, её голос был резким и раздражительным. Она опередила мой вопрос:— Не умрёте, Мюрдаль! Мы все в таком положении. Мне есть хочется не меньше, чем вам, ждите.Вместо ужина я вышел на свою «прогулку», раздумывая над тем, почему вдруг институт Грабера оказался без еды. Пройдя к бараку Шварца, я хотел было войти, чтобы поговорить с доктором о таком неожиданном повороте дел, как вдруг дверь открылась и на песок выскочил Джованни Сакко, итальянец-синтетик. Его чёрные глаза выражали ярость.— Синьор, вы тоже голодаете? — спросил я. Сакко оглянулся по сторонам и сделал мне едва заметный знак подойти поближе.— Голод — это ещё полбеды. Скоро нам придётся умирать от жажды…— Почему? Разве перестали возить воду? Он криво улыбнулся.— В том-то и дело, что нет. С водой все в порядке. Но только пить её…— Что?Джованни пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28