Всюду их встречали директора, подобные стоглавым драконам, стоявшим у ворот заколдованного замка: вместо ста голов у них было сто отговорок, а стерегли они работу счастливцев.
Франя понял наконец, что выбирать больше не приходится. Пусть это будет что угодно, лишь бы не стоять в стороне, только бы скорее включиться в общую работу! Он устремлялся туда, где была хоть малейшая надежда устроиться, но все напрасно!
- Вот еще где попробуем, - вспомнил Кирилл. - Творческим работникам нужны чтецы, переписчики, помощники и посыльные. Оказаться хотя бы в тени этих светил!
- Я согласен даже подметать им пороги! - воскликнул Франя с новой надеждой.
Но, к сожалению, и эта надежда не оправдалась.
Знаменитые поэты, драматурги, ученые, художники, жшпозиторы, артисты и певцы давно уже были окружены целой плеядой боготворящих их и восхищающихся ими поклонников. Потерпел неудачу Франя и у поэта Гануша, произведениями которого он когда-то очень увлекался. Гануш был известный поэт, писавший стихи о величии человеческого труда, который современное общество превратило в радость сердца, в творческий порыв ума, в наслаждение для мускулов, в источник сладостной усталости.
Знаменитые композиторы сочиняли песни и гимны на слова его стихов о труде - величайшем благодеянии для человечества.
Гануш когда-то приветствовал первые стихи Франи, а потом прислал ему соболезнующее письмо, в котором старался отвратить Франю от безрадостных блужданий среди изменчивых огоньков поэзии.
Лично с Франей он знаком не был и, как оказалось, уже давно забыл о постигшей его неудаче. Однако Кирилла Ганугд знал откуда-то. Франя заметил, что они, здороваясь за руку, хитро улыбнулись друг другу. Но работы не было ни для Кирилла, ни для Франи.
- Я бы с удовольствием, ведь это - честь для нас обоих, но никак не могу. Клянусь небесными карликами, мне больше не нужно помощников. Вокруг меня столько молодых энтузиастов, они любят меня и стремятся услужить мне. И я их люблю. Но их слишком много! Я читаю им мои стихи, а они читают мне свои, потом мы откровенно обсуждаем их. Кроме того, у меня большой дом, у меня есть садовник, мажордом, заведующие картинной галереей и обсерваторией, архивариус и библиотекарь, секретарь и не знаю сколько чтецов, которые постоянно меняются - все работающие у меня меняются, они избаловывают меня; нет, не хочу! Не хочу! Не могу! В самом деле, мне очень жаль, но, поверьте, это невозможно. Никак не .могу, коллектив заполнен до отказа!
- Я буду вам хоть ботинки чистить, - предлагал в отчаянии Франя.
Гануга указал ему на подставку с отверстием для ноги.
- Даже если бы я этого не умел делать, я псе равно не позволил бы себя обслуживать! Гениальный Толстой сам выносил ведро. - Вдруг он разразился веселым смехом. - Не хватает еще, чтобы кто-нибудь пришел и предложил чистить мне по утрам зубы...
После утомительных скитаний, полных тщетных поисков и неудач, друзья сели вечером за обильный и сытный ужин. На столе появились изысканные кушанья и вина самых лучших марок. Обслуживающий персонал работал безукоризненно, тихо играла музыка, являясь как бы звуковой декорацией к пьесе на тему о полном утолении голода. Они и в самом деле были голодны как волки. Франя начал понимать, в чем заключается разница между гурманством и пустым желудком...
Но чего-то не хватало! Желудок был полон, а в сердце - пустота! Только теперь Фране стало ясно, что есть еще что-то более ценное, чем самые изысканные кушанья, самые приятные напитки и самая упоительная музыка. Все это имеется в изобилии, мир переполнен земными благами, но Франя жаждал работы! Именно это и оставалось недосягаемой и неисполнимой мечтой, самым желанным из всех сокровищ мира!
Сперва Франя наивно думал, что найдет работу там, где ее оставили другие. Ему хотелось проскользнуть в те щели, которые образовались после их ухода. Но щели не ждали, пока Франя заполнит их, как не ждут круги на воде, когда в нее бросишь камень...
- Я не понимаю! Не могу себе этого представить! - говорил Франя Кириллу, утолив голод и жажду и закуривая.- Ведь освободилось столько мест после того, как ушли эти несчастные, которых мы сагитировали! Работа есть всюду, но только не для нас, только не для тебя и не для меня!
- Есть лишь одна причина, почему мы не можем зацепиться, - ответил Кирилл.- У меня такое недоброе предчувствие, Франя...
- О чем ты говоришь? - испугался тот.
- Мы наделали слишком много шуму со своей пропагандой. Все знают о нас...
- Кто о нас знает? Назови...
- Человеческое общество. Мы провинились перед ним... и теперь оно наказывает нас...
- Как наказывает?
- Сурово и позорно. Тем, что не дает нам работы!
- Но ведь это к нам не относится! Это относится к тем, кто провинился в чем-нибудь другом, но при этом не может жить без работы! Почему они должны наказывать нас, если мы сами не хотели работать?
- Очевидно, Франя, существует две категории людей, которых исключили из общества. Одна категория - это люди, для которых работа - самое ценное в жизни, и в наказание они были лишены ее! Но может быть и обратный случай: я, ты и нам подобные глашатаи свободы - мы относимся ко второй категории! Боюсь, что и нас постигла та же участь, что и нас исключили! Мы бегали среди людей, как паршивые овцы, и сами не знали об этом...
- Но все-таки они нас не могут наказывать...
- Мне кажется, что нас уже наказали! Нас не допускают к работе именно теперь, когда мы поняли ее ценность!
- Может быть, ты и прав! А знаешь, что мне пришло в голову, Кирилл? Что нас сначала заставили голодать, а когда нам захотелось насытиться работой, ее вдруг выхватили у нас из-под носа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107