Почему поэту не быть хорошим боксером, а виртуозу скрипачу -мичурИнцeм и футболистом, хорошо играющим крайнего нападающего? Почему ученый - специалист В ядерной физике не может быть одновременно Гйаетером по шахматам и прекрасным летчиком Кробатом?
Я вспомнил о людях будущего, встретившись на улице с Мартинцем, которого я столькo лет не видел. Он только что вернулся из Нью, где работал в нашем посольстве в качестве по делам культуры.
Остался ли он таким же, каким был раньше, не унывающим оптимистом, с которым приятно посидеть и поболтать обо всем, или жизнь за морем испортила его? Сохрау него еще те черты характера, которые для путника, отправляющегося чтобы получить ответ на все эти вопросы и проверить, тот ли это человек, которого я ищу, человек будущего, надо было спокойно поговoрить с ним наедине - у меня дома, или у него, где-нибудь на нейтральной почве в кафе или винном погребке. Мы встретились в кафе "Слаvte". Мартинец принес показать мне перевод романа прогрессивного американского писателя. Разговор зашел о литературе. Я как раз кончил читать роман о гражданине Томе Пэне "крестном революции", и Мартинец рассказал мне много интересного о его авторе.. Но город, из которого Мартинец прилетел, очевидно, засел у него в печенках. Он постоянно возвращался к нему, словно в горле у него застрял кусок, от которого он никак не мог освободиться.
- Я не хотел бы туда вернуться даже после своей смерти! Там просто дышать нечем! Только безумец или дьявол мог придумать нечто подобное! Лишь на дне небоскребов ты по-настоящему поймешь, что такое тоска по крыльям и стремление подняться на них!
Можно было подумать, что именно желание летать заставило его вернуться домой. Чтобы изменить направление его мыслей, я начал вслух мечтать о городах будущего, какими я хотел бы изобразить их в своем романе. Я надеялся, что он подскажет мне какую-нибудь удачную идею. Но так и не дождался. Едва я успел открыть рот, как Мартинец тут же перебил меня и снова начал "изрыгать" свой город.
- Как ты можешь говорить о городах будущего, когда на земле еще существует такое чудовище, такой монстр? Будущее не наступит до тех пор, пока этот город сам собой не сгниет, не развалится от собственной абсурдности!
Тогда я перевел разговор на тему о полетах, начал мечтать о "крылатом" будущем, о людях, которые будут летать среди облаков не на метеорах, а на крыльях! Мне хотелось узнать мнение Мартинца как специалиста по планерному спорту, что он думает о возможности таких полетов, не слишком ли смело заявлять, что через сто лет эта мечта станет былью, и вообще осуществима ли эта идея.
Мартинец наконец заинтересовался. Он сказал, что это вполне возможно, и включил свою удивительную память. Из его рассказа я узнал, что во времена Ивана Грозного "смерд Никитка, боярский холоп", сделав крылья, летал на них в Александровской слободе при большом стечении народа. А "в XVIII веке в селе Ключе, недалеко от Ряжска, кузнец, Черная Гроза называвшийся, сделал крылья из проволоки... летал тяко, мало дело, ни высоко, ни низко..." В том же, XVIII веке некто Островков в селе Пехлеце сделал себе крылья из бычьих пузырей, "и по сильному ветру подняло его выше человека и кинуло на вершину дерева".
Но еще раньше, в ХXI веке, какой-то сарацин перелетел гипподром в Царьграде, облачившись в широкую ризу, натянутую на ивовые прутья. За свою смелость, правда, он заплатил жизнью. Люди начали с крыльев, потом перешли к планерам, но мы снова вернемся к крыльям, я верю в них! Путеводной звездой, которая вела человечество к созданию наиболее совершенного летательного аппарата, была птица, парящая высоко в воздухе без единого движения узких крыльев,- парящий альбатрос!
Мартинец чувствовал себя в своей стихии. Планерный спорт был его коньком, правильнее сказать - его птицей! Нам пришло в голову и многое другое.
Мартинец умел мечтать о грядущем с таким же наслаждением, как и я. Он рассказывал, что в будущем можно будет бесплатно путешествовать по всем континентам, используя любые средства с щения. Для туристов построят дворцы, в которых будут предоставляться бесплатный ночлег, отдых и питание. Исчезнут безобразные люди - носатые, лысые, беззубые, толстые, полнокровные и малокровные, хромые, горбатые, калеки: хирургия сделает из них нормальных граждан. Когда наши потомки будут выкапывать нас из могил, они будут смотреть на нас так же, как мы теперь смотрим на скорченные скелеты захороненных в сидячем положении. Наша эпоха, сказал Мартинец, является предысторией людей будущего.
Я не мог согласиться с такими суждениями Мартинца. Он имеет полное право заглядывать хоть на тысячу лет вперед, но представить себе, как будут выглядеть люди и мир в таком далеком будущем, наше сознание еще не в состоянии. Однако этот разговор оказался для меня очень полезным, он принес мне массу плодотворных идей и тем для размышления. Уходя из винного погребка, куда мы попали, увлеченные нашей беседой, я был вполне доволен. Мы хорошо поговорили. Мартинец оказался человеком, принадлежащим к будущему уже по своему интересу к нему, но для меня этого было мало. Я не до конца разобрался в Мартинце, многое в нем оставалось для меня неясным.
Почему он так ненавидит город, в котором прожил долгое время? Что там произошло с ним? Остался ли он и сейчас таким же чистым, как и раньше, когда я впервые встретился с ним? Благородным и наделенным теми моральными качествами, которые делали бы его достойным страны, в которую вступит последующее человеческое поколение? Надо будет еще несколько раз встретиться с ним и хорошенько прощупать его, тот ли это человек, который мне нужен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107