– Так вот я и люблю сакса: сакс дает мне все то, чего я хочу от жизни! Чего и тебе желаю: ведь когда случается мирная передышка, вот, как сейчас, можно радоваться пирам и женщинам, а потом – снова в битву, как подобает настоящему мужу! Думаешь, женщинам милы те мужчины, что хотят греться у огня и поле возделывать? Думаешь, твоя прекрасная госпожа была бы столь же счастлива с пахарем, как с герцогом и полководцем?
– Ты еще молод, Утер, потому так и рассуждаешь, – серьезно промолвил Горлойс. – Вот доживешь до моих лет, так и тебе война опротивеет.
Утер фыркнул:
– Что скажешь, лорд Амброзий? Опротивела ли тебе война?
Амброзий улыбнулся усталой, измученной улыбкой.
– Какая разница, опротивела мне война или нет, Утер, Господь в мудрости своей порешил, чтобы дни мои прошли в битвах, так оно и вышло, по воле Его. Я защищал мой народ, так поступит и тот, кто придет мне на смену. Возможно, при твоей жизни или при жизни твоих сыновей у нас достанет мирного времени, чтобы спросить себя: чего ради мы воюем.
– Эге, да тут, никак, одни философы собрались, мой лорд Мерлин, король мой, – прозвучал вкрадчивый, многозначительный голос Лота Оркнейского. – Даже ты, Утер, в рассуждения ударился. Вот только вся эта заумь не подскажет нам, что же все-таки делать с дикарями, наступающими на нас с востока и с запада, и с саксами на наших собственных берегах. Думаю, все мы хорошо понимаем: от Рима нам помощи не дождаться. Если нам нужны легионы, надо самим их создавать, и, сдается мне, придется нам обзавестись заодно и собственным цезарем, ибо точно так же, как солдатам нужны свои полководцы, так и владетелям этого острова нужен кто-то, кто стоял бы над ними всеми.
– А зачем нам звать своего короля титулом цезаря? Или считать его таковым? – осведомился воин, которого, как слышала Игрейна, называли Экторием. – В наши дни цезари правили Британией очень даже неплохо, но мы сами видим: слабое место империи вот в чем: как только в родном городе начинаются беспорядки, римляне уводят легионы и оставляют нас на растерзание варварам! Даже Магнус Максимус…
– Он не был императором, – улыбаясь, напомнил Амброзий. – Магнус Максимус хотел быть императором, когда командовал здешними легионами, – для военного вождя устремление вполне понятное. – Игрейна заметила, как король коротко улыбнулся Утеру поверх голов. – Так что он прихватил свои легионы и двинулся маршем на Рим, рассчитывая, что его провозгласят императором – при поддержке армии, и здесь он был не первым и не последним. Но до Рима он так и не дошел, и все его честолюбивые замыслы пошли прахом, вот только предания и остались… в твоих валлийских холмах, Утер, до сих пор, сдается мне, говорят о Магнусе Великом, что однажды вернется с могучим мечом, во главе легионов и защитит свой народ от любых захватчиков…
– Говорят, еще как говорят, – смеясь, заверил Утер. – На него навесили древнюю легенду из незапамятных времен о короле, что жил некогда и вернется снова спасти свой народ в час нужды. Да кабы я отыскал такой меч, я бы сам отправился в родные холмы и набрал бы себе столько легионов, сколько понадобится.
– Возможно, – удрученно произнес Экторий, – именно это нам и нужно: король из легенды. Если король вернется, меч тоже долго искать не придется.
– Ваши священники сказали бы, – ровным голосом проговорил Мерлин, – что единственный царь, что был, есть и будет, – это их Христос в Небесах, и что тем, кто бьется за его святое дело, иного и не надо.
Экторий коротко, хрипло рассмеялся.
– Христос не способен повести нас в битву. А солдаты – прости мне невольное кощунство, лорд мой король, – не встанут под знамена Иисуса Миротворца.
– Возможно, нам надо отыскать короля, который заставил бы их вспомнить древние легенды, – предположил Утер, и в зале воцарилось молчание. Игрейна, никогда раньше не присутствовавшая на советах мужей, не настолько разучилась читать мысли, чтобы не понять, о чем думают они в наступившей тишине: о том, что сидящий перед ними король не доживет до будущего лета. Кому суждено восседать на его высоком троне в следующем году в это же время?
Амброзий откинул голову к спинке кресла, по этому сигналу Лот ревниво воскликнул:
– Ты устал, сир, мы тебя утомили. Дозволь, я позову дворецкого.
Амброзий мягко улыбнулся:
– Я уж скоро отдохну, родич, – и долгим будет тот отдых… – Но даже попытка заговорить оказалась ему не по силам. Он вздохнул – протяжно, прерывисто, и Лот помог ему выйти из-за стола. Позади него мужчины разбились на группы и заговорили, заспорили, понижая голос.
Воин по имени Экторий присоединился к Горлойсу.
– Мой лорд Оркнейский времени зря не теряет, тщась выдвинуться под видом заботы о короле, вот теперь мы – злодеи, утомили Амброзия, видать, смерти его ищем.
– Лоту дела нет до того, кого провозгласят Верховным королем, – отозвался Горлойс, – пока Амброзий лишен возможности объявить о своем предпочтении, которым многие из нас – и я, и, надо думать, ты тоже, Экторий, – были бы связаны.
– Почему нет? – удивился Экторий. – У Амброзия нет сына и наследника, но его пожелания для нас закон, и он об этом знает. На мой вкус, Утер слишком уж вожделеет пурпура цезарей, но в общем и целом он получше Лота будет, так что если выбирать между кислыми яблоками…
Горлойс медленно кивнул.
– Наши люди пойдут за Утером. Но Племена, Бендигейд Вран и вся эта братия за вождем настолько «римским» не последует, а Племена нам нужны. А вот под знамена Оркнеев они встанут…
– Лот в Верховные короли не годится – не из того материала сделан, – возразил Экторий. – Лучше утратить поддержку Племен, нежели поддержку всей страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67