Птица скоро притихла, однако нахохлилась и не смотрела на девушку, а Ромили все не могла успокоиться — без конца мысленно убеждала ястребицу: «Как ты не понимаешь — не могу я отпустить тебя на свободу. Пусть ты никогда не простишь меня, но останешься жива».Словами тут не поможешь, укорила себя Ромили. Тоже нашла собеседницу — усиленно принялась формировать в сознании картинку; пыталась как можно подробнее представить отливающую едкой зеленью тушку, вызвать в Пречиозе отвращение и страх перед смертельно опасной пищей. Ястребица даже не взглянула на нее, но бунтовать перестала — так и ехала на луке седла, сунув голову под крыло. С трудом успокоившаяся Ромили уловила, как голод все сильнее овладевает крылатой подругой. Чем могла помочь ей девушка? Только свежатиной, а именно этой еды и следовало опасаться. Пречиоза терпела, как могут терпеть животные. Кто не видал, как умирают собаки, кошки? Без криков, достойно. Так же вела себя ястребица, и эта стойкость, несмотря на весь ужас происходящего, наполняла сердце Ромили гордостью.Наконец, отъехав на порядочное расстояние — Яни без конца предупреждала женщин, что, если они заметят, что волосы начали выпадать или зубы шатаются, необходимо тут же сообщить ей, — предводительница отряда подскакала к Ромили. Яндрия шепотом сообщила девушке:— В этой деревне вырос Орейн. Теперь там долго никто не сможет жить. Думаю, не менее десяти лет. Боги, покарайте этого проклятого Лиондри, оберните против него же его дьявольское оружие.Ромили быстро глянула в сторону Кэрила, однако тот оставался спокоен. То ли не слышал, то ли не подал виду.В тот день они очень рано разбили лагерь, и, пока женщины ставили палатку, Яни отозвала Ромили в сторону. Они отошли подальше, спрятались в небольшой рощице.— Мне необходимо поговорить с тобой. — Тут она заметила приближавшегося к ним с заинтересованным видом Кэрила и резко добавила: — Нет, Кэрил, не с тобой…Мальчик как побитый щенок побрел назад. Яни взяла девушку за рукав и увела еще дальше, потом заставила сесть на ствол поваленного дерева. Сама, скрестив ноги, расположилась на траве.— С волосами и зубами все в порядке?Ромили растянула губы и постучала ногтем по крепким ровным зубам, потом попыталась выдернуть прядь из коротких густо-рыжих волос. Тоже безрезультатно…— Все в порядке, Яни.— Хвала Эванде! — воскликнула она. — Хвала покровительнице девушек и девичества!.. Сегодня утром, причесываясь, я обнаружила на гребешке несколько волос. Правда, лет мне уже немало и для женщин моего возраста это естественно. Все равно я испугалась — решила, что мы проявили небрежность и сделали слишком малый круг. Вот проклятое место! Посмотришь на него и задумаешься… Какой сумасшедший мог додуматься до того, чтобы таким странным образом погубить своих же вассалов? Знаешь, я бывала на войне, видела сожженные крестьянские дома — сама я не большая охотница губить людей, да еще ради величия и прав сильных мира сего, но что было, то было… Дом можно восстановить, отстроить заново. Наладить хозяйство, развести скот, засеять пашню — лишь бы установился мир. Но изничтожить собственную землю, так, чтобы место оказалось зараженным, — этого я не понимаю! Возможно, я слишком чувствительна для бойца, — усмехнулась женщина, а затем, помолчав, спросила: — У тебя есть какие-нибудь проблемы с пленником?— Нет, — удивилась Ромили. — Он, конечно, рад, что скоро будет дома, но слово свое держит.— Знаешь, сколько я размышляла над этим!.. Не могу сказать, что меня обрадовало то, что ты мне сказала… Нет, нет, — она жестом остановила пытавшуюся возразить Ромили, — я верю, ты говоришь правду…Тут Яни замолчала, расстегнула пряжку на ремне, вновь застегнула ее. На лице ее лежала печать крайней усталости. Сердце Ромили неожиданно затопила волна нежности.— Послушай, Яндрия, тебе надо отдохнуть. Позволь, я вернусь в лагерь — там столько дел. Надо и дров нарубить, и животных осмотреть. Если хочешь, я принесу тебе еду. Могу и скатку притащить… Ты что, хочешь ночевать под открытым небом? Любоваться звездами?..Яни невольно рассмеялась — вообще, смешливость была одной из главных свойств этой удивительной женщины. Она явно была из хохотушек, но с годами эти заливистые мелодичные звуки стали выражать, как показалось Ромили, самую глубокую печаль. Яни не хихикала, не ухмылялась, не посмеивалась, а заливисто хохотала. Кому как, а Ромили со временем стали очень дороги эти вечные рулады… Вот и на этот раз веселье Яни, блеснувшие глаза подсказали Ромили, что она еще недалеко ушла от Раэля, если задает такие вопросы.— Разве я на них не насмотрелась, Роми? Все было — и звезды были, и ночи теплые напролет… Веселые были-ночи. — Она опять рассмеялась. — Но сейчас речь о другом. Меня волнует маленький Каролин… А также то, что я должна доставить его к отцу. К этому Лиондри… Возможно, мне придется попросить тебя доставить мальца в Хали и передать в руки лорда Хастура…— Почему именно я, Яни?Теперь предводительница посерьезнела:— Ты, конечно, что-то слышала о тайных и коварных интригах, которые плетутся в благородных домах. Вероятно, даже у вас, в заповеднике дедовских нравов, это в порядке вещей. Знаешь, я чувствую себя предательницей по отношению к Ордену, ведь в уставе записано, что, давая обет, мы отрекаемся от прошлого. Мхари, Реба, Шайя — все они замечательные, верные подруги, которые никогда не подведут в бою, но… Как бы тебе сказать… их кругозор ограничен происхождением. Я просто не могу послать их в это ядовитое гнездо с дипломатическим поручением. То есть послать-то я их могу, но уверена — живыми они не вернутся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173