Ты нас не проведешь, подлый чистюля, мы знаем, кто ты та — ков!— Я лазутчик, это правда, — чтобы не слышать его визгливого голоса, быстро откликнулся Аламазон.Начальник тайной службы с облегчением выпрямился и с надеждой посмотрел на Бурбулита.Понимая, чего от него ждут, Бурбулит попробовал нажать на племянника;— И этот тоже врет! Он просто более хитрый лазутчик, — воскликнул он, тыча пальцем в Ишмата.— Нет, дядя. я чувствую — он из нашей породы! — капризно закричал Грязнуля Первый. И он начал задавать Ишмату вопросы:— Мыться любишь?— Нет! — чистосердечно ответил Ишмат.— Вот видите! — еще сильнее обрадовался владыка, — А учиться?— Тоже нет!— А вкусное любишь?— Еще бы!— Никакой он не шпион! — все более восхищаясь Ишматом, заявил Грязнуля Первый. И он задал последний вопрос:— А кто я такой?— Вы.. Вы… самый добрый, самый заботливый… окрыленный благосклонными словами, Ишмат готов был целовать этого грязного, в потрепанной чалме и почерневшем халате мальчишку. — Вы… мой старший брат!— Негодяй! — закричал Бурбулит. — Ты называешь братом того, кто управляет целой страной. Понимаешь ты, что говоришь, пузатый ты голодранец?— Не трогайте его! — закричал владыка. — Вы видите — бедняга надеется на меня. И он специально прибыл сюда, чтобы во всем подражать мне. За что же его заключать в темницу?— Как вы милостивы, о властелин!Бурбулит умел приспосабливаться, он понял, что сейчас нельзя перечить. И он даже заулыбался, глядя, как Грязнуля Первый милостиво протянул руку Ишмату и посадил его по другую сторону трона. Про себя же он решил сделать все, чтобы как можно быстрее стереть этого нового любимца падишаха с лица земли.— А теперь узнаем планы этого… — владыка кивнул на Аламазона.— Как его зовут?— Аламазон, — ответил мальчик.— С дакиыи целями ты пришел в страну счастливцев, освобожденных от мытья и чистки?Этот вопрос задал уже начальник тайной службы, который решил, что ему пора приступить к своим обязанностям.— Чтобы выкрасть нагрудный знак падишаха, — тут же придумал цель Аламазон.Нагрудный знак-изображение священного осла — сиял на груди юного принца Фонуса, и он невольно тронул его рукой, чтобы убедиться в его целости и сохранности. — Кто поручил тебе это подлое дело?— Принц Феруз, — без запинки ответил Аламазон. Он решил, что говорить правду этим людям бессмысленно, все равно ему никто не поверит. А придумав легенду о том, что ему поручили выкрасть нагрудный знак, он тем самым получит отсрочку и избежит долгого и унизительного допроса.Ишмат смотрел на него с удивлением и смущением. Удивлением потому, что не мог понять, зачем Аламазоиу возводить на себя напраслину. Смущался же он потому, что Грязнуля ласково гладил его и всячески выказывал знаки расположения, в то время как к Аламазону отнесся сурово и даже враждебно.— Как же ты собирался это осуществить? — продолжал допрос начальник тайной службы.— Ночью пробраться во дворец, а там и в комнату падишаха.Все окружающие заохали от возмущения.— Теперь вы поняли, уважаемые, насколько он опасен? — обратился Фискиддин Фискал к окружающим. — Он ведь посягнул на главную реликвию государства — изоб — ражение священного Осла! А тем самым и на власть нашего падишаха, ибо известно, что владыка без священного изображения — это почти и не владыка. Но это еще не все. Ведь если бы он забрался в покои властелина, то что могло бы его остановить? Кто может поручиться, что ему не дано задание… — тут Фискиддин Фискал сделал паузу, чтобы все могли по-настоящему оценить значение его слов, — задание поднять руку на самого Грязнулю Первого!Придворные закатили глаза от ужаса. Грязнуля Первый завопил;— В зиндан его! В темницу, и немедленно!И все подхватили:— В темницу!Когда два здоровенных стражника с копьями наперевес вели Аламазона к выходу, Ишмат чуть не расплакался, глядя ему вслед. Хотя именно Аламазон был причиной всех бед, постигших их, потому что затеял это путешествие, Ишмат все равно в глубине души продолжал восхищаться своим отважным другом. СМЕЛЫЕ ПЕХОТИНЦЫ АЛАМАЗОНА Сарбазы не очень желали обременять себя лишними трудами. Они не стали возиться с канатной лестницей, а, открыв решетку люка, толкнули пленника вниз. Если бы не куча полусгнившей соломы, мальчик мог бы разбиться. Он с грохотом упал и некоторое время лежал без движений, потом потихоньку пришел в себя.Темница вполне оправдывала свое название — ничего не было видно вокруг. Аламазон повернулся на бок и стал растирать ушибленную ногу, прислушиваясь.Чувствовалось, что в темнице он не один. И в самом деле, вскоре раздался голос — оттуда, где сверкали чьи-то глаза.— Кто ты, эй, несчастный?Голос был детский, и Аламазон горделиво представился, словно его должны были знать во всем Юлдузстане.— Смотрите на него! Сам в темнице, а нос — на небе! — снова заговорил тот же мальчишеский голос. — А ну-ка иди сюда. Мне как раз нужно вытереть ноги. Этим хочу сказать, что мы тебе покажем.— Сначала я вытру свои ноги, — упрямо и спокойно ответил Аламазон. — Теперь кроме глаз он увидел и зубы — они сверкали в темноте, мальчик смеялся.— Он еще сопротивляется! Если не умеешь приземляться, зачем нужно было летать?В темнице стало шумно. Привыкнув к темноте, Аламазон увидел, что здесь находятся еще трое невольников. Несмотря на то, что воздух был спертый и душный и кроме соломы на каменном полу ничего не было, держались они бодро. Старший мальчик, который разговаривал с Аламазоном, подошел к нему:— Ну-ка, давай поборемся — кто сильнее? Я здесь старший, и ты должен это признать.— Сначала поборемся, — хладнокровно ответил Аламазон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33