— Дело не терпит отлагательств, — возразила жена. — Толик, ты должен взять Антона к себе.— Я и так уже взял его к себе в дом, — проворчал Резник, быстро догадавшийся, что имеет ввиду жена.Он, правда, не знал, что она весь день готовилась к этому разговору, настраивала себя на победу, и решила идти до конца. Ей очень хотелось угодить Антону, поэтому Любовь Андреевна готова была и кричать, и плакать, и даже угрожать мужу, лишь бы он выполнил её просьбу.— Мальчику нужна работа, — продолжала она, — неужели ты не найдёшь у себя вакантного местечка?— Видишь ли, дорогая, — вкрадчиво начал Резник, усаживаясь в кресло у камина и вытягивая ноги ближе к огню, — может статься, что «Теллурика» не сегодня — завтра пойдёт ко дну, так есть ли смысл пристраивать Антона именно сюда?— Ты прекрасно понимаешь, что этого не будет, — отмахнулась жена, — никто не посягнёт на такой гигантский нефтяной концерн. Ты просто не хочешь, чтобы Антон работал в приличном месте, зарабатывал достойные его деньги. Чего ты хочешь? Чтобы он пошёл в грузчики?Она сорвалась на визг. Павел, выскочивший на шум, изумлённо наблюдал за матерью. С детства она была для него святыней, такая ласковая, милая, чуткая, ни разу не повысившая тон ни на сына, ни на мужа. Что же случилось? Неужели всему виной появление Антона?— Ма, у тебя климакс, — попробовал пошутить младший сын, — иди спать. Завтра с отцом поговоришь, не видишь, что ли, какой он усталый?— Никому в этом доме до меня нет дела, — плаксиво протянула Любовь Андреевна. — Вы пытаетесь меня отшить, как ребёнка, который не желает ложиться спать. Но я говорю абсолютно серьёзно! Толик, помоги же Антону, тебе ведь несложно это сделать!— А что, кроме работы в «Теллурике», у него нет других вариантов?Резник взял сигару и, аккуратно отрезав гильотинкой её кончик, с наслаждением закурил. В последнее время он редко курил сигары, и теперь с удовольствием вдыхал рассеявшийся по всей гостиной запах.— Почему сразу в грузчики? Он что, так плох в качестве юриста? И, если так, то зачем мне плохой юрист? — продолжал он.Любовь Андреевна покраснела от гнева.— Ты просто его ненавидишь, — закричала она, чуть ли не с ненавистью глядя на мужа, — ты бы не хотел, чтобы у меня был ещё один сын! Ты не любишь его!— Люба, прекрати орать, — поморщился Резник.Он тоже был склонен с мнением Павла, и поэтому снисходителен к жене. Если у неё начался климакс, который совпал с появлением Антона, то это не значит, что она изменилась навсегда. Хотя… для климакса рановато. Ей ведь даже пятидесяти не исполнилось! Это у него в этом году будет юбилей, а жена младше его.— Антон — отличный юрист! — не взирая на просьбы мужа, продолжала бушевать Любовь Андреевна. — Но ты же сам знаешь, что в наше время без протекции никуда не устроиться, хороших юристов много, а юридических компаний куда меньше. И у всех руководителей есть дети, родственники, друзья, которых тоже надо пристроить на хлебное местечко! А обычным юристом в консультации сколько он будет получать? Пятьсот долларов? Разве это заработок для молодого здорового мужчины? А ведь ему ещё семью создавать!Резник промолчал, хотя пятьсот долларов, по его мнению, были неплохим стартом для юриста. Ведь всегда можно найти себе «халтурку», заняться частной юридической практикой. Люба просто хотела, чтобы её сын сразу попал в тёплое местечко с высокой зарплатой. И эта материнская мечта тоже была понятна Резнику. Другое дело — то, что его юридическая служба полностью укомплектована. И свободных штатных единиц нет. Значит, придётся кого-то выгнать?— Можешь выписать себе ещё одну единицу, — заявила жена в ответ на его доводы. — Ты же — начальник!Резник не стал говорить, что не всякий начальник — самодур, и, если бы все руководители выписывали себе любое количество служащих, то мало какие компании смогли бы продолжить работу. Кроме того, приёмом на работу занимается отдел кадров. Он же и решает, сколько человек принимать, и укомплектован ли штат.Но у Резника не было сил бороться с женой. Он был измотан, выжат, и хотел только одного: чтобы она оставила его в покое, чтобы её голос, обычно приятный, но в данный момент, превратившийся в визгливый крик, оказался подальше отсюда.Поэтому он кивнул, и сказал, что в ближайшие дни Антон может зайти в отдел кадров и написать заявление.Жена ушла довольная, она стремилась как можно быстрее сообщить новость сыну. Резник попросил её о стакане чая, и она нехотя направилась на кухню, где так торопилась, что забыла про непременный лимон.После этого Павел и спросил у отца, не сошёл ли он с ума.— Он какой — то скользкий, этот Антошка, — передразнил он мать, произнеся имя брата сюсюкающим тоном. — Он нам ещё подкинет неприятностей!И вообще, если он хотел устроиться к тебе, почему бы ему самому не поговорить с тобой? Почему он заставил мать говорить об этом?Резнику самому была непонятна политика Антона. Вернее, нет, политика вполне понятна, только неприятна. Естественно, Антон понимал, что Резник ему, скорее всего, откажет. А вот своей жене и матери Антона он вряд ли откажет, потому что та сможет нажать на невидимые Антону пружины. И именно так всё и случилось.Резнику и это понятно, но вот малодушие Антона ему совсем не нравилось. Не по-мужски он себя повёл в данной ситуации.Любовь Андреевна выбрала очень удобный момент для заключения сделки, и не прогадала. Резник не менял своих решений и не отменял обещаний. Антон мог быть спокоен за своё будущее — отныне он был пристроен. И не куда-нибудь, а в крупный нефтяной холдинг «Теллурика-нефть».
Ковалёв задумчиво курил трубку. Одному, без Галины, ему было в квартире неуютно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77