Эндрю не удержался от улыбки при виде такого нарушения субординации, какого Ганс не позволял себе с тех пор, как не сдержал слез в госпитале под Геттисбергом.— Ладно, Калин, пошли.Еще раз поклонившись Тане, он вновь поразился ее красоте и заметил, как отец весь просиял от гордости за то, что Эндрю оказал внимание девушке ее положения.
— Они сейчас там, беседуют с ним, — сказал Михаил, не скрывая своего отвращения.— Итак, сын мой, тебя это беспокоит?— Надо с этим кончать! — воскликнул Михаил, смотря прямо в глаза Патриарху.— Разумеется, — кивнул тот и сделал знак своему личному секретарю Касмару налить еще чаю. Затем он жестом отослал священника из комнаты.— Рад слышать, что у святой Церкви есть такие горячие сторонники, как ты, Михаил, — продолжил он, осеняя медведеподобного воина крестом и указывая ему на кресло рядом с собой. — Хорошо, что ты в последние дни часто приходишь ко мне поговорить. Я вижу, тебя гнетет неразумное решение твоего брата заключить мир с этими синими дьяволами.— Многие думают, как я, — порывисто ответил Михаил. — Мой брат сошел с ума. Даже если эти демоны — люди, они все равно чужаки и поэтому подозрительны. Они крестятся наоборот и тем самым оскорбляют тебя и нашу святую Церковь, а Ивор заключает с ними соглашение!— Гнусное дело, — проскрежетал зубами Раснар.— С тех пор как Ивор получил этот дьявольский дар, который исцелил его слабые глаза, он как будто зачарован этими синими.— Может быть, этот дар и свел его с ума? — предположил Патриарх.Раснар не сводил взгляда с воина. Конечно, они оба понимали, к чему ведет их игра. Будучи незаконнорожденным, Михаил не имел никаких прав на трон верховного боярина — по крайней мере, пока был жив его брат. Его участившиеся появления в палатах Патриарха означали, что Михаил ищет союзника.— Ты ведь понимаешь, — медленно произнес Раснар, — я часто желал, чтобы все было иначе.— В каком смысле? — осторожно поинтересовался Михаил.— Мне всегда казалось, что вашему отцу следовало пойти к алтарю с твоей матерью, а не с матерью И вора.— Мой брат должен был родиться ублюдком, — прошипел Михаил. — Жирный близорукий дурак! Я должен был стать боярином Суздаля. Проклятье — я должен им стать! — заорал он, стуча кулаками по столу.— Именно об этом я часто мечтал, — подлил масла в огонь Раснар.«И уж конечно, тобой будет куда легче манипулировать», — подумал он, довольно усмехаясь. Вслух же произнес:— Разумеется, ты понимаешь, что святая Церковь будет рада установлению справедливой власти и поддержит тебя в своих проповедях. Если погибнет вождь синих мундиров, то с его демонами будет нетрудно справиться, а их оружие будет отдано на хранение Церкви, где ему и надлежит быть.Михаил вопрошающе взглянул на Патриарха.— Но Церковь будет рада передать несколько этих трубок своим самым преданным слугам, — неохотно добавил Раснар, и Михаил улыбнулся.— Пришло время утренней молитвы, — завершил свою речь Патриарх, давая понять, что время беседы истекло. — Но, друг мой, знай, что преданность Церкви не останется без награды.Михаил поклонился и направился к двери.— Я упомяну твое имя в сегодняшней проповеди, но и ты поспеши, потому что не скоро представится следующая возможность застать врасплох их вождя, — напутствовал его Раснар, и в ответ воин хитро улыбнулся.Дверь захлопнулась. Раснар довольно потер руки. Вот брат собирается напасть на брата. У него не было и капли коварства Ивора. Скорее всего, его гордость была уязвлена стычкой на дороге или тем случаем со стеклами, а теперь он жаждет крови. Раснар внушил Михаилу мысль стать посредником между Ивором и синими, но этот проклятый крестьянин все испортил. Дипломатия никогда не была сильным местом Михаила, и Патриарх мог с легкостью предсказать все его действия.Отец Михаила и Ивора покусился на церковную власть, отобрал у нее право на сбор десятины и провозгласил, что Церковь должна подчиняться решениям суздальского боярина.Сейчас настало время вернуть отобранное, а синие должны стать той искрой, от которой возгорится пламя. Нетрудно будет подчинить Михаила своей воле, а когда в нем отпадет нужда, произойдет несчастный случай, и снова Церковь будет править, а знать подчиняться, как было раньше.— Касмар!Открылась дверь, и, низко кланяясь, вошел молодой священник.— Снаряди гонца. Возможно, вскоре я отправлю сообщения церквям других городов.— Я хочу, чтобы они присягнули мне на верность, — произнес Ивор, — и дали клятву служить мне и в мирное, и в военное время. Скажи им это.
Калинка перевел взгляд со своего владыки на Эндрю.— Ивор говорит, мир между ним и вами. Вы помогаете ему, и он в ответ помогает вам.Эндрю задумчиво кивнул, прикидывая в уме расклад сил. Несмотря на все пушки и ружья, преимущество было на стороне суздальцев. В конце концов, Ивор просто мог взять их измором или наслать на них тысячи крестьян. Им нужно было время, чтобы починить корабль и сориентироваться в обстановке. Если впоследствии дело примет дурной оборот, они смогут погрузиться на судно и отплыть в другое место. Необходимо заключить соглашение, даже если это будет означать службу у этого боярина.— Мы могли бы на это согласиться, но нам нужны гарантии, — наконец сказал Эндрю.— Он покорнейше принимает это предложение, — перевел Калинка.Ивор довольно хрюкнул в ответ. Эндрю наклонился к Эмилу и зашептал тому на ухо, презрев правила дипломатического протокола.— Тебе не кажется, что наш друг Калин не совсем точно переводит?— Сынок, он же учит английский всего шесть дней — не жди от него слишком многого.— И все же у меня такое впечатление, что этот крестьянин поумнее многих присутствующих здесь, включая нас с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141