Осака обращалась вокруг звезды А-типа и на картах обозначенной как Дельта Нормы. Заселена планета была давно, около четверти тысячелетия назад. Может быть, крестьяне прибыли на Осуми именно с нее? И почему Розей-сан носит такое имя? Разве слово «Розей» по-японски не означает Сириус? Ведь это небольшая звезда в Исламском Секторе, которая с Осаки наблюдается как звезда второй величины, а с Осуми вообще не видна. Кроме того, «розей» — это «старший рабочий», или же просто «опытный человек», и оба эти значения вполне подходят человеку, по наследству получившему должность старосты деревни.
— Ками йо! …Ути но ому ва до сита как Тайван но сумокудзаме во ке-гираи сите имасу!
Полная белиберда. Со времени своего спасения Хайден запомнил совсем немного хогенских слов. Даже странно, что жена самурая легко усвоила и понимала говор крестьян, в то время как ее мужу это оказалось не под силу, подумал Стрейкер. Скорее всего, Синго-сан считает это крестьянское наречие недостойным своего внимания.
Староста же по-прежнему изо всех сил пытался что-то втолковать.
— Каноя-Си-Ти!
Это произнесенное с ужасным акцентом американское слово «сити» — «город» — удивило Хайдена Стрейкера. Он улыбнулся и указал на свой нос:
— Да-да, я пришел из Каноя-Сити.
Голос Розей-сана стих до шепота. Он потряс рукой, топнул ногой, но не слишком яро, словно боясь, что за ними следят.
— Гекихен! Окии абунайи пон пон!
Хайден Стрейкер пожал плечами, и Розей повторил то же самое, подкрепляя свои слова теми же жестами; однако в этот момент к ним приблизилась жена старосты с небольшим деревянным подносом на котором были разложены маленькие кусочки маринованных овощей и завернутый в листья рис, поклонилась и прошептала что-то на ухо мужу. Муж моментально умолк. Бросил выразительный взгляд на дом, занимаемый годзен-самой, потом сложил пальцы щепотью, поднес их ко рту, одновременно протягивая поднос Хайдену, и снова заговорил — по обыкновению негромко:
— Нан годзаимахен га го-ен нак о-медзугари кудахай.
Хайден Стрейкер смекнул, что это официальное приглашение отведать пищи. Подобная форма угощения всегда удивляла его: «Нам нечего вам предложить, тем не менее — окажите честь, попробуйте». Он поклонился.
— Итадакимасу. — Спасибо, не откажусь.
Только сейчас он понял, что чертовски голоден, и уселся на нижнюю ступеньку крыльца старосты. Натянул слишком маленькие для него плетеные из рисовой соломы сандалии, которые поднес ему староста и плотно запахнул юката, похожий на тонкий купальный халат.
Наслаждаясь пищей, Хайден смотрел по сторонам. Мужчины заново крыли соломой поврежденные бурей крыши, женщины направлялись за водой. Эти люди прочны, как кожа, и невероятно трудолюбивы, думал он. С риском для жизни они вытащили нас из-под обломков и гостеприимно оказали нам всевозможную помощь. Розей-сан даже отдал самураю свой собственный дом, а меня поселил в доме своего брата. И как же я был слеп, принимая их спокойное радушие за покорность. Никогда раньше я не понимал, почему самураи с такой жестокостью правят своими подданными и почему держат их в такой бедности, не давая хоть чуть-чуть разбогатеть. Теперь ясно: самураи просто боятся крестьян из-за их внутренней силы.
Интересно, понимает ли это сам Синго-сан? Или считает крестьян слабаками только потому, что те покорны хозяину? Неужели он не чувствует, что когда подданные простираются перед ним ниц и трепещут, это дна из форм сопротивления? Просто не в их привычках противиться насилию, встречать превосходящую силу лицом к лицу; нет, они впитывают насилие, отсасывают его, как катаплазма поглощает инфекцию из раны, и именно поэтому они столь упрямы. Да, их сила реальна, а терпение безмерно, просто раньше я этого не понимал. Ведь Розей-сан мог бы легко перерезать нам всем глотки, а после того, как выяснилось бы, кто мы такие, закопать наши тела на рисовых полях. Вместо этого он согласился отправить своего самого надежного человека в Миякондзё с новостями о нашем спасении — да еще пешком! Староста собрал всю деревню на поиски места крушения. И взамен крестьянам пришлось вытерпеть издевательства и вспышки насилия своего повелителя. А ведь они ни на йоту не утратили самообладания.
Смог бы я так? Нет. Ни за что.
Ни за что на свете.
Хайден внутренне напрягся, заметив, что с крыльца дома старосты за ним наблюдает жена самурая.
— Доброе утро, — вежливо приветствовал он ее по-японски.
Та ничего не ответила, лишь едва заметно кивнула. Затем ее рука поднялась и поправила складку одеяния, закрывавшего тело с головы до ног.
— Не хотите присоединиться? — спросил он. — А то я тут завтракаю. Икага десу ка?
Жена Синго молчала, потупив взор. Затем чья-то рука отдернула полог над дверью, и из темноты дома появился самурай. На сей раз свой смертоносный меч он не заткнул за пояс, а держал в руке, лакированные же ножны угрожающе блестели на боку. Взгляд его был ледяным.
— Я просто спрашивал, не хочет ли ваша супруга…
Синго что-то коротко рявкнул. Его жена тут же поклонилась, выпрямилась и послушно скрылась в доме. Когда она задернула за собой полог, Синго шагнул к Хайдену Стрейкеру.
— Встань и оденься как подобает!
Хайден не шелохнулся, поскольку сознавал, что за ними невольно наблюдают крестьяне. Он проглотил обиду на столь невежливое обращение и равнодушно взглянул на самурая, чувствуя, что на лице у него скорее всего застыло выражение непокорности. Затем, сколь бы невероятным это не казалось, Синго отвел ногу назад и сильно пнул его.
— Я сказал — оденься!
— Клянусь пси!..
— Оденься! И прикройся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218