ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Затем она выпрямилась и предложила Синго засахаренный кусочек дыни. Потом Миобу запела. Ее голос искусно следовал за летящими в воздух звуками сямисена. Она пела для Хидеки Синго песнь Праздника Ирисов — песнь, которая должна привести его в хорошее расположение духа, песнь, которая должна сделать его податливым — таким, каким становится любой мужчина после обильной еды и питья, да еще когда ощущает рядом с собой жар женского тела.
Оси такабе
Камо саэ кииру
Хара но Ике но я
Тамамо ва
Мане на кири со я
Ой мо цугу га ни я
Ой мо цугу га ни.
Гуси дикие,
Чирки,
И даже утки
Слетаются к Священному Пруду.
Ой да не коси траву под корень!
Ой да лучше дай ей подрасти!
Пусть себе высокая растет!
Она пела, а сама тем временем думала. Словам этой песни две тысячи лет, а они до сих пор трогают нас. Как Синго-сан был бы недоволен, узнай он, что это народная песня кодзуке, заклинание против дурного пси. Впрочем какая разница откуда она пришла к нам? — ведь она вполне отвечает моим целям, целям, которые меня учили достигать.
Миобу помассировала его скулу. Ее длинные покрытые черным лаком ногти скребли по его небритым щекам. На ее пальце ядовито поблескивал перстень с большим изумрудом — тайное вместилище наркотика, изготовленного из яда высокогорных змей, высушенного и перетертого в порошок с семенами ююбы. Только куртизанке была воистину известна великая правда мира — женщины стремятся любить одного мужчину, в то время как мужчинам нравится иметь много женщин. Кому как не мне знать это? А те, кто не понимают, что души мужчин и женщин совершенно непохожи, просто плохо знают жизнь, следовательно я не так уж глупа. Как умно я поступила, прислушавшись к советам Исако-сан. Как же здорово она разбирается в политике. Как искусно, словно ножом, она пользуется своим сыном.
Миобу поджала губы, отказываясь от протянутого кусочка мидори. Блеснула платиновая брошь, приколотая к отвороту ее кимоно и чувственно оттягивающая ткань.
— Нет, господин, мне нельзя это есть. Иначе сядет голос.
— Сегодня ты должна петь о любви, — сонно сказал Хидеки Синго. Его рука начала гладить ее по обтянутому полупрозрачным материалом кимоно бедру. Его глаза были устремлены на нитку небольших жемчужин, вшитых в ирисовый орнамент одеяния едва прикрывавшего ее грудь.
— Выпейте. Сегодняшний вечер должен стать вечером вашего удовольствия, мой господин. Вечером, когда сбываются все мечты. Вам предстоит сделаться могущественным даймё и все ваши желания исполнятся. — Она налила в редкой красоты чашку еще чаю и застенчиво протянула ее вдоль линии их устремленных друг на друга взглядов. — Я живу лишь для того, чтобы служить вам.
Он взял чашку и отхлебнул, наслаждаясь вяжущим букетом напитка.
— После сегодняшних побед у меня наконец-то появилось время по достоинству оценить вашу красоту, Миобу-сан.
— Благодарю вас, господин. Вы оказываете мне большую честь и в благодарность за это я доставлю вам удовольствие как гейша из Рая. — Миобу вдруг почувствовала необыкновенную легкость. Висящая над их головами большая лампа с бумажным абажуром отбрасывала на дощатый пол колеблющиеся тени, образующие удивительные силуэты. Окружающее их, пространство, ограниченное со всех сторон разноцветными навесами и ширмами, купалось в свете тысяч звезд, мерцающих в бездне неподвижного неба. Ей показалось, что она видит короткий проблеск света в темноте — падающая звезда, дух отделившийся от тверди, который довелось увидеть лишь ей одной — или, проще говоря, кусок обшивки садящегося шаттла. Она взяла пальцами кусочек маринованного кальмара со стоящего возле них подноса, а Синго открыл рот.
— Самая вкусная пища та, что попадает в рот из рук прекрасной женщины.
— Мой господин, это ничтожное подношение такому великому человеку как вы.
Потом она приготовила для него на небольшом нефритовом блюдечке изысканный десерт: тонкие ломтики свежего манго и папайи. Она, чувствуя, что уже и сама проголодалась, стала брать их по одному и скармливать Синго. На подносе были и креветки в соленом соусе, огуречный рулет, тай или тонкие ломтики мяса красной черепахи, мясо моллюсков акагаи и аваби. На смазанных маслом листьях было разложено мясо моллюсков со сливами и кокосовой мякотью, кусочки морского угря и брюха тунца.
Она кормила его до тех пор пока он не насытился, и его глаза не начали сонно блуждать по бледному небосклону, впитывая в себя таинственное свечение Галактики и удивительных маленьких лун Эдо.
— Скажите мне, — попросила она, — о чем вы думаете?
— Я думаю, что это чудесный вечер.
В кронах деревьев пели соловьи. На фоне Млечного пути, между созвездиями, которые американцы называли Геркулесом и Орлом выделялся зазубренный темный силуэт Яшмовой Башни.
— Да, действительно чудесный.
— Теперь американец в тюрьме. Его амигдала у Хонды Юкио-самы, люди которого сегодня ночью ворвутся в апартаменты Сакумы Хиденаги. Они убьют сёгуна, а если он уже и так мертв, то уничтожат всю память о нем, а затем умрет и Сакума Киохиде.
— А Ясуко-сан? — прошептала Миобу. Ей не хотелось упоминать соперницу, но обязательно следовало выяснить, что у Синго на уме.
Он устремил взгляд прямо в зенит.
— Ясуко-сан воровка и изменница. Она вернется со мной в Мияконодзё. А затем, когда я стану властителем Осуми, она ответит за свои преступления в соответствии с имперскими законами.
— Да, в соответствии с законами.
21
Сукеко разбудила ее среди ночи.
Правда ночь как будто уже подходила к концу. Вот-вот должно было рассвести. Маленькая оранжевая луна похожая на огромный кроваво-красный рубин собиралась исчезнуть за горизонтом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
Оси такабе
Камо саэ кииру
Хара но Ике но я
Тамамо ва
Мане на кири со я
Ой мо цугу га ни я
Ой мо цугу га ни.
Гуси дикие,
Чирки,
И даже утки
Слетаются к Священному Пруду.
Ой да не коси траву под корень!
Ой да лучше дай ей подрасти!
Пусть себе высокая растет!
Она пела, а сама тем временем думала. Словам этой песни две тысячи лет, а они до сих пор трогают нас. Как Синго-сан был бы недоволен, узнай он, что это народная песня кодзуке, заклинание против дурного пси. Впрочем какая разница откуда она пришла к нам? — ведь она вполне отвечает моим целям, целям, которые меня учили достигать.
Миобу помассировала его скулу. Ее длинные покрытые черным лаком ногти скребли по его небритым щекам. На ее пальце ядовито поблескивал перстень с большим изумрудом — тайное вместилище наркотика, изготовленного из яда высокогорных змей, высушенного и перетертого в порошок с семенами ююбы. Только куртизанке была воистину известна великая правда мира — женщины стремятся любить одного мужчину, в то время как мужчинам нравится иметь много женщин. Кому как не мне знать это? А те, кто не понимают, что души мужчин и женщин совершенно непохожи, просто плохо знают жизнь, следовательно я не так уж глупа. Как умно я поступила, прислушавшись к советам Исако-сан. Как же здорово она разбирается в политике. Как искусно, словно ножом, она пользуется своим сыном.
Миобу поджала губы, отказываясь от протянутого кусочка мидори. Блеснула платиновая брошь, приколотая к отвороту ее кимоно и чувственно оттягивающая ткань.
— Нет, господин, мне нельзя это есть. Иначе сядет голос.
— Сегодня ты должна петь о любви, — сонно сказал Хидеки Синго. Его рука начала гладить ее по обтянутому полупрозрачным материалом кимоно бедру. Его глаза были устремлены на нитку небольших жемчужин, вшитых в ирисовый орнамент одеяния едва прикрывавшего ее грудь.
— Выпейте. Сегодняшний вечер должен стать вечером вашего удовольствия, мой господин. Вечером, когда сбываются все мечты. Вам предстоит сделаться могущественным даймё и все ваши желания исполнятся. — Она налила в редкой красоты чашку еще чаю и застенчиво протянула ее вдоль линии их устремленных друг на друга взглядов. — Я живу лишь для того, чтобы служить вам.
Он взял чашку и отхлебнул, наслаждаясь вяжущим букетом напитка.
— После сегодняшних побед у меня наконец-то появилось время по достоинству оценить вашу красоту, Миобу-сан.
— Благодарю вас, господин. Вы оказываете мне большую честь и в благодарность за это я доставлю вам удовольствие как гейша из Рая. — Миобу вдруг почувствовала необыкновенную легкость. Висящая над их головами большая лампа с бумажным абажуром отбрасывала на дощатый пол колеблющиеся тени, образующие удивительные силуэты. Окружающее их, пространство, ограниченное со всех сторон разноцветными навесами и ширмами, купалось в свете тысяч звезд, мерцающих в бездне неподвижного неба. Ей показалось, что она видит короткий проблеск света в темноте — падающая звезда, дух отделившийся от тверди, который довелось увидеть лишь ей одной — или, проще говоря, кусок обшивки садящегося шаттла. Она взяла пальцами кусочек маринованного кальмара со стоящего возле них подноса, а Синго открыл рот.
— Самая вкусная пища та, что попадает в рот из рук прекрасной женщины.
— Мой господин, это ничтожное подношение такому великому человеку как вы.
Потом она приготовила для него на небольшом нефритовом блюдечке изысканный десерт: тонкие ломтики свежего манго и папайи. Она, чувствуя, что уже и сама проголодалась, стала брать их по одному и скармливать Синго. На подносе были и креветки в соленом соусе, огуречный рулет, тай или тонкие ломтики мяса красной черепахи, мясо моллюсков акагаи и аваби. На смазанных маслом листьях было разложено мясо моллюсков со сливами и кокосовой мякотью, кусочки морского угря и брюха тунца.
Она кормила его до тех пор пока он не насытился, и его глаза не начали сонно блуждать по бледному небосклону, впитывая в себя таинственное свечение Галактики и удивительных маленьких лун Эдо.
— Скажите мне, — попросила она, — о чем вы думаете?
— Я думаю, что это чудесный вечер.
В кронах деревьев пели соловьи. На фоне Млечного пути, между созвездиями, которые американцы называли Геркулесом и Орлом выделялся зазубренный темный силуэт Яшмовой Башни.
— Да, действительно чудесный.
— Теперь американец в тюрьме. Его амигдала у Хонды Юкио-самы, люди которого сегодня ночью ворвутся в апартаменты Сакумы Хиденаги. Они убьют сёгуна, а если он уже и так мертв, то уничтожат всю память о нем, а затем умрет и Сакума Киохиде.
— А Ясуко-сан? — прошептала Миобу. Ей не хотелось упоминать соперницу, но обязательно следовало выяснить, что у Синго на уме.
Он устремил взгляд прямо в зенит.
— Ясуко-сан воровка и изменница. Она вернется со мной в Мияконодзё. А затем, когда я стану властителем Осуми, она ответит за свои преступления в соответствии с имперскими законами.
— Да, в соответствии с законами.
21
Сукеко разбудила ее среди ночи.
Правда ночь как будто уже подходила к концу. Вот-вот должно было рассвести. Маленькая оранжевая луна похожая на огромный кроваво-красный рубин собиралась исчезнуть за горизонтом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218