игрушки тут же были забыты, смятая бумага легко отброшена в сторону ногами – дети наперегонки побежали в столовую.
Пикар посмотрел в примыкающую к гостиной комнату, и взгляд его выхватил расплывчатые фигуры людей, подходивших к длинному столу. Кто-то из них засмеялся, и послышался резкий, глубокий горловой звук.
Робер. Пикар закрыл глаза, пытаясь подавить нахлынувшие чувства. Он был в нексусе, и это означало, что двести тридцать миллионов погибли. И ради чего? Ничто из того, что он видел, не было реальным. Это не могли быть Робер и Рене – ведь в действительности они мертвы. Там, в реальной Вселенной, его сочтут погибшим, уничтоженным шоковой волной. И Лурса, и Б-Этор могут очень просто завладеть мощным оружием, чтобы снова убить сотни миллионов.
Младший из мальчиков, Мэтью, задержался, вцепившись в отца своей теплой маленькой рукой:
– Папа.., ты идешь?
Пикар посмотрел вниз, на ясное, нежное лицо ребенка. Теплая волна захлестнула его, наполнила до краев его душу удовлетворенностью, спокойствием, как не смогли бы никакие лекарства, никакой наркотик. Он повернулся спиной к Гуинан и позволил мальчику повести его за собой: шаг, потом второй – вперед, к веселью и счастливым голосам, которые раздавались из соседней комнаты.
Они прошли мимо елки. Вновь блекнущий огонь звезды в стеклянном шаре привлек его внимание.
Он остановился как вкопанный. Мэтью с любопытством посмотрел на него:
– Что-то не так, папа?
– Нет. – Пикар склонился к сынишке и нежно погладил рукой его по щеке. – Все хорошо, Мэтью. Мне просто нужно.., спрятать подарок для мамы, чтобы я смог отдать его после ужина. Иди! Иди без меня... – Карие глаза Мэтью были так похожи на глаза его отца и светились такой наивностью, такой любовной озабоченностью, что на мгновение Пикар склонил голову и заколебался. Но затем выпрямился и отпустил руку мальчика. Мэтью бросился в другую комнату. Пикар повернулся.
– Гуинан, – сказал он с внезапной поспешностью, – могу я покинуть нексус? – Она ошалело моргнула:
– Почему ты хочешь уйти отсюда?
– Могу или нет?
– Да, – медленно выдавила она. – Куда бы ты отправился?
Он смутился:
– Я не понимаю...
– Я сказала тебе, что время не имеет здесь значения. Если ты покинешь нексус, то сможешь отправиться куда угодно.., и попасть в любое время.
Слабая улыбка озарила лицо капитана.
– Я точно знаю, куда бы хотел отправиться.., и в какое время. Назад на плато Веридиан-Три, прежде чем Соран уничтожит звезду. Мне нужно остановить его! – Он заколебался:
– Только скажи мне, прежде чем я отправлюсь... Здесь только часть тебя. Значит, ты также и на корабле. Если ты все еще здесь, тогда.., с кораблем все в порядке, ведь так? Он, должно быть, избежал шоковой волны?
Все следы улыбки исчезли с ее лица. Какое-то время она печально смотрела на него, прежде чем ответить:
– Нет, Жан-Люк.
Пикар закрыл глаза, когда из столовой снова донесся смех Робера. Наконец, он обрел дар речи:
– Тогда это решено. Я собираюсь вернуться.
Она нежно положила руку ему на плечо:
– Почему ты думаешь, что в этот раз все будет по-другому? Что, если ты снова потерпишь поражение?
– Ты права. – Он выпрямился и решительно расправил плечи. – Мне нужна помощь, Гуинан.., ты не смогла бы отправиться со мной? Вместе мы могли бы...
– Я не могу покинуть нексус. Я уже есть там, помнишь?
Он сокрушенно опустил голову, пытаясь найти другое решение вопроса, другой путь, а когда снова поднял глаза, Гуинан загадочно улыбалась:
– Но я знаю того, кто тебе нужен...

* * *

– Боже мой! – воскликнул Маккой с восторгом, глядя через дырочку в двери. – Они все там, Джим! Выглядит как собрание отставников Звездного Флота.
Джеймс Кирк посмотрел еще мгновение через прозрачную стену своей спальни на ночные огни залива Сан-Франциско. Лодки мелькали, скользя по черной воде под небом цвета индиго. Он повернулся, улыбаясь, к доктору:
– Спок пришел?
У доктора, когда он прижался к дверному "глазку", было лицо ребенка, который подсматривал за родителями, прячущими под елкой подарки к Рождеству. Казалось, он помолодел за последние годы: то, что он стал дедушкой, и выход в отставку благотворно повлияли на Маккоя. Его волосы были по-прежнему совершенно седые, но мешки под глазами, казалось, уменьшились и морщины на лице теперь стали не такими глубокими.
– Да, он здесь. Сидит в первом ряду. Скотти там тоже вместе с ним.., и Ухура, и Чехов. – Он сморщил лоб, не отрывая глаз от отверстия. – Но кто эта женщина, которая сидит по другую сторону от Спока?
– Женщина? – Джим подошел к доктору, – Ты шутишь?
– Высокая женщина, рыжие волосы. Ты думаешь, она не имеет никакого отношения к нему? – Маккой отодвинулся в сторону, давая Джиму возможность взглянуть.
Кирк приложил глаз к "глазку" и застыл. Находившаяся за дверью гостиная была освобождена от мебели и убрана белыми розами и гортензиями. Небольшой подиум был установлен в одном ее конце, а напротив стояли ряды стульев, которые уже все были заняты. Это была комната, которую он любил, но никогда не ценил так, как сейчас, когда она была заполнена самыми дорогими для него людьми. Он улыбнулся, увидев своих друзей в первом ряду: все они выглядели таки ми же отдохнувшими и свежими, как Маккой. Даже Спок, на лице которого, как всегда, не было ни одной морщинки и потому казалось, что он просто не имел возраста. Спок сидел на втором месте от прохода, причем по одну сторону от него сидел Скотт, а по другую –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69