А это был эксперимент.
— Раз не удается, нечего экспериментировать, — чуть не плача от злости, сказала Ика. — Предлагаю вам с Брошеком взять в свою тепленькую компанию Пацулку и поиграть под дождем в салочки!
Влодек поддержал ее густым, словно со дна морского доносящимся басом:
— Quite right! Sure! Только без нас. Мы с Икой уже вышли из этого возраста.
— Давным-давно! — добавила Ика.
Брошек швырнул карты на стол. Потом встал и посмотрел Влодеку прямо в его мечущие молнии глаза.
— Что значит «мы с Икой»? — поинтересовался он. — Кто это «мы»?
— Мы! — крикнула Ика. — Я и Влодек! Если вы с Альбертом спелись, то почему нам нельзя? Чем мы хуже?!
— Чего? — спросил Пацулка.
Он стоял на веранде и отряхивался, как маленький толстенький бульдожка. И при этом смеялся. Даже, можно сказать, хохотал.
— Фру… фру… — выдавил он сквозь смех.
— Какое еще «фру»? — злобно крикнул Влодек, выпрямляясь во весь свой немалый рост. — Может, ты нам наконец скажешь? Ну?
— Фрустрация, — выпалил Пацулка и скрючился в беззвучном приступе смеха.
— А что это такое? — растерянно спросил Влодек.
Тут в Катажине, которая последние две минуты молчала, со страхом и отчаянием наблюдая, как ее предает подруга, и как от нее отворачивается Он , вновь проснулся рассудительный и хладнокровный Альберт.
— Фрустрация, — сказала она, — это состояние разочарованности и ожесточения, возникающее при невозможности удовлетворить свои потребности или добиться поставленной цели. И так далее.
— Ну, — сурово подтвердил Пацулка и обвел всех присутствующих на веранде взглядом укротителя диких зверей.
Мгновенно воцарилась тишина. Влодек отступил к крыльцу, Брошек сел, Катажина поглядела на Ику, а Ика — на Брошека. И первая извинилась.
— Простите, — не без труда выдавила она. — Этот чертов Пацулка, как всегда, прав. Мы ссоримся, потому что растерялись и не можем придумать ничего толкового. Не знаю, как вы, а я… короче, прошу прощения.
— Нет! — воскликнул Брошек. — Это я…
— Нет уж, это все из-за меня, — резко перебил его Влодек.
— Ничего подобного! Из-за меня! — крикнула Катажина, и все пятеро покатились со смеху.
А когда отсмеялись, Влодек так двинул Пацулку по спине, что эхо от удара докатилось до самого леса.
— Выкладывай! — потребовал Влодек. — Может, хоть ты что-нибудь понимаешь?
Сразу стало тихо, потому что Пацулка молча кивнул.
— Говори же, не тяни! — выкрикнул Брошек. — Ну, рассказывай!
Пацулка отрицательно покачал головой. Опять на мгновение стало тихо. Но на этот раз тишина была грозной и ничего доброго не сулила.
— Эй, Пацулка! — сказал Влодек.
— Гляди, Пацулка, — сказала Ика.
— Я тебе не советую… — одновременно сказали Брошек и Алььберт.
— Нет, — сказал Пацулка, — сначала фото.
— Хе-хе-хе, — язвительно рассмеялся Влодек. — С фотографией в руках всякий будет умным!
— Ты так считаешь? — задумался Брошек.
Пацулка на минуту скрылся в доме. Вернулся он с конвертом и листком бумаги. Вытащив из кармана авторучку, написал несколько слов, положил листочек в конверт, тщательно его заклеил и вручил Брошеку. Проделал он все это с самодовольным видом абсолютно уверенного в себе человека.
Даже Влодек воздержался от своих обычных шуточек.
— Понятно, — с уважением сказал Брошек. — Открыть только после проявления снимка, верно?
— Ну, — подтвердил Пацулка.
Потом все, кроме Пацулки, добровольно занявшегося приготовлением второго завтрака, снова уселись за карты.
Игра, однако, не клеилась: мысли у каждого были заняты совсем другим. Пацулка преподал им хороший урок. Вместо того чтобы злиться и искать виноватых, он спокойно и тщательно все обдумал. И пришел, по-видимому, к единственно правильному выводу. Но, не желая навязывать свое мнение остальным (а возможно, побуждая и их пошевелить мозгами), решил помалкивать, пока спрятанный в часовне негатив не будет проявлен.
«Что ж, — думал Брошек. — Посмотрим, действительно ли Пацулка у нас самый умный».
«Поглядим», — думала Ика.
«Еще не вечер», — думал Влодек.
А Катажина мысленно поклялась, что Альберт не даст Пацулке себя обставить.
Словом, все погрузились в размышления. Игра в карты была прервана по причине появления на столе молока и бутербродов, а после завтрака было уже не до игры. Катажина сменила на дежурстве Брошека. Пацулка взял корзинку (для грибов) и кусок брезента (неизвестно для чего) и пошел в лес. Остальные разбрелись по комнатам.
Брошек плюхнулся на кровать и, в поисках вдохновения, уставился на россыпь сучков на потолке. Ика забралась на чердак и пристроилась возле маленького оконца. Там ей лучше всего думалось. Влодек же слонялся по дому, старательно избегая взрослых.
Таким образом, дом погрузился в задумчивую тишину. Слышны были только шум дождя, шаги отца наверху да по временам жалобное посвистывание промокшей пичуги. Иногда за стеной робко подавал голос сверчок.
В полдень со стороны леса донесся приглушенный радиосигнал. Это Пацулка напоминал: пора заняться приготовлением обеда. Ика и Брошек, уныло вздыхая, потащились на кухню. Влодек на этот раз своих услуг для чистки картошки не предложил, чем окончательно успокоил Брошека.
Именно за этим занятием Ику и Брошека вдруг озарило. Почти одновременно.
— Я, кажется, догадываюсь… — прошептала Ика.
А Брошек, похлопав глазами, с шестисекундным опозданием завопил:
— Знаю!.. — И тут же поправился: — Кажется , знаю.
Оба недоверчиво уставились друг на друга. А вдруг это ошибка?
— Ничего не говори! — воскликнул Брошек. — Последуем примеру Пацулки. Запишем — и в конверт. А вскроем все три конверта сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76